ШОН КОННЕРИ: Я НЕМНОГО РАЗБИРАЮСЬ В ЖЕНЩИНАХ /
ИЗ АРХИВА ЖУРНАЛА «PLAYBOY» 1965

Интервью: Alvin Toffler. Перевод: Евгений Сорокин.

Интервью в украинском «Playboy» является переводом старого интервью Шона Коннери 1965 года, в журнале 2011 года оно приведено в сильно сокращенном варианте. Оригинальное интервью Шона Коннери 1965 года было довольно большое по объему, в нем также обсуждались фильмы о Бонде, другие фильмы с участием Шона и его отношение к актерской профессии. Коннери говорил о детстве, о своем отношении к жизни, о том, как изменилась его жизнь после успеха в роли агента 007 и многом другом. Многое не вошло в эту новую статью.

Журнал «Playboy» (Украина), № 8, август 2011 год.

В ноябре 1965 года «Playboy» и Шон Коннери на примере Джеймса Бонда обсудили, каким должен быть настоящий мужчина. Сегодня такие рассуждения назвали бы сексизмом, а рассуждающие, скорее всего, оказались бы в суде по иску от какой-нибудь феминистской организации.

Шон Коннери во время съемок фильма «Шаровая молния», 1965 год.

PLAYBOY: - Как вы относитесь к феноменальному успеху книг и фильмов бондианы?

Коннери: - Многое зависит от временного контекста. Бонд предстал взорам публики после войны, когда люди были по горло сыты продуктовыми талонами, тусклыми тонами и практичной одеждой на все случаи жизни с преобладанием серых цветов. И тут появляется персонаж, который просто берет и пронзает всю эту рутину, как остро отточенный нож пронзает кусок масла, - со всеми его костюмами, автомобилями, винами и женщинами. Бонд - это что-то типа современного джентльменского набора для выживания. Всем мужчинам хотелось бы подражать ему, по крайней мере его успеху, а женщины от него просто в восторге.

PLAYBOY: - Вы тоже хотели бы ему подражать?

Коннери: - Тем чертам, которые в нем подкупают, - думаю да. Его самодостаточности, способности принимать решения, бороться до конца и выживать. В сегодняшнем обществе столько социальной опеки, что люди забыли, что это такое - принимать решения. Они предоставляют это право другим. Поэтому стать более бондоподобным - это хорошо.

PLAYBOY: - А вы сами приобрели какие-либо из этих черт с тех пор, как стали играть Бонда?

Коннери: - Мне приятно думать, что я приобрел их еще до Бонда. Но, конечно, я куда более искушен в актерстве, здесь спору нет. Поэтому сейчас я играю в гольф, чего раньше не делал. Начал после «Доктора Но», не столько потому что Бонд с Флемингом были гольфистами, сколько в силу того, что перестало хватать сил на футбол в том объеме, в котором я занимался им дотоле. А гольф хорош тем, что играть в него можно лет до 90.

PLAYBOY: - Еще какие-нибудь спортивные пристрастия Бонда разделяете?

Коннери: - Ну, я люблю перекинуться в карты. Но не в девятку, как любил Бонд, а в основном в покер, на который подсел еще во времена, когда играл в шоу «South Pacific» и разъезжал с труппой по стране. Ну и, как и Бонд, я люблю плавать. Правда в отличие от него, на поверхности воды. А все эти подводные штучки с кислородными баллонами, прикрепленными к спине на ремнях, как в «Шаровой молнии», вот это меня как-то не возбуждает. Я боюсь акул и барракуд, в чем не стесняюсь признаться. Я не буду говорить, что у меня на них аллергия и тому подобное, - нет, это обычный страх.

На съемках фильма «Шаровая молния». Шон Коннери и Молли Петерс.

PLAYBOY: - А опыт укрощения автомобилей и оружия, который имел Бонд, вы имели?

Коннери: - Я участвовал в автогонках и разбираюсь в пушках, так как был каптерщиком во время службы на флоте. Но я ровным счетом ничего не знаю о шпионаже, снайперских прицелах и прочих подобных вещах. Понимаете, когда ты играешь персонажей вроде Бонда, уповать нужно на другое: на стиль одежды, физическую форму, чувство юмора и крутизну в критических ситуациях...

PLAYBOY: - И мастерство в деле общения с женщинами?

Коннери: - Ну да. Я немного разбираюсь в женщинах, смею предположить. Но я никогда не был вуменайзером, как позиционировал Бонда Флеминг. Оно, конечно, нормальный человек никогда не теряет аппетита и интереса к симпатичной девушке, даже если ничего себе не позволяет. Я до сих пор очень люблю бывать в компании женщин. Но теперь мне нравятся и компании мужчин. Везде свои плюсы, разумеется. Но у меня нет ретроспективного интереса к женщинам из моего прошлого.

PLAYBOY: - Бонд нередко лупит женщин. Что вы думаете по этому поводу?

Коннери: - Я не считаю, что это совсем уж недопустимо. Однако я не рекомендую бить женщину тем же способом, которым ты бьешь мужчину. Вполне достаточно и пощечины - если, конечно, все другие аргументы иссякли и не дали результата. Если я имею дело с сукой-истеричкой или разъяренной фурией и это продолжается снова и снова, то я ее ударю. Я считаю, что мужчина все-таки стоит несколько выше женщины, - просто потому, что так создан. При этом садистом я не считаю ни себя, ни Бонда. И женщины любят в нас не жестокость, а решительность. Они по своей природе склонны к неопределенности: «Как думаешь, мне надеть вот это? Или вот это?» А тут появляется человек, который всегда на 100% уверен во всем, что делает. Такой сразу кажется им ниспосланным свыше. Ну и еще, конечно, Бонд никогда не влюбляется в своих женщин. Он просто получает от них то, что хочет. А женщинам всегда это нравилось. Именно поэтому куча девушек во всем мире сходит с ума по парням, которым они до лампочки.

На съемках фильма «Шаровая молния». Режиссер Теренс Янг, Шон Коннери и Молли Петерс.

PLAYBOY: - Считаете ли вы нормальным признаваться женщине в любви, чтобы затащить ее в постель?

Коннери: - Когда ты что-нибудь говоришь, это не обязательно должно соответствовать реальности. Другое дело, что сначала должно быть не слово, а дело - психический контакт, физическое удовольствие. Да, что-то нужно сказать до, а что-то после. Но действие всегда должно опережать слова.

PLAYBOY: - Стали ли женщины считать вас более привлекательным с тех пор, как вы стали играть Бонда?

Коннери: - Думаю, да. Потому что они всегда проецируют имидж на конкретного человека. Я начал получать довольно странные письма от женщин, в которых они писали не менее странные вещи. Как-то раз я накопил стопку и отнес секретарше - просто для формального, так скажем, ознакомления... Что я могу сказать? Если бы я поступал с женщинами так, как это делал Бонд, они бы разбегались от меня как зайцы. Причем иногда прямо в полицию.

PLAYBOY: - Кстати, многие критики до сих пор пишут, что вы для роли Бонда не подходите. Вас это задевает?

Коннери: - Ничуть. Ведь до того, как я получил эту роль, я и сам так считал. И я не один. Спроси тогда любого режиссера, кого он взял бы на роль Бонда, утонченного англичанина итонской породы, - последним в списке оказался бы я, шотландский пролетарий. Я и вправду не вышел для этого лицом; в 16 я выглядел на 30 и не парился по поводу этого вообще.

PLAYBOY: - И какова же была ваша реакция, когда выбрали вас?

Коннери: - Когда я пришел в себя от удивления и начал осознавать, что произошло, я поначалу не очень-то и хотел в это лезть. Я сразу понял, что здесь все серьезно, за первой серией будет продолжение, - это оговаривалось в контракте. Ну а мне хотелось свободы, не желал я быть связанным такими контрактами.

Шон Коннери и Молли Петерс в фильме «Шаровая молния».

PLAYBOY: - Так почему же все-таки согласились - из-за денег?

Коннери: - Не только. Я понимал, что это станет для меня весьма удачным стартом. Но я заявляю абсолютно искренне, что такого мощного прорыва не ожидал и близко, даже учитывая наличие в фильме всех компонентов успеха: секса, экшена и так далее. Не хватало только одного - юмора. Слава богу, режиссер Теренс Янг согласился придать образу несколько иной, нежели изначально задумывалось, вкус путем инъекции порции хорошего юмора.

PLAYBOY: - Сколько вам заплатили за участие в картине «Доктор Но»?

Коннери: - 6000 фунтов (в 1965 году примерно $ 16,800 - Прим. ред.).

PLAYBOY: - А нам говорят, вы получили по полмиллиона за каждую серию.

Коннери: - Я никогда ни у кого не спрашивал о его доходах и никому не раскрывал своих.

PLAYBOY: - Скажите тогда хотя бы, сильно ли далеки от истины эти цифры?

Коннери: - Нет. Не сильно.

Шон Коннери в фильме «Шаровая молния».

PLAYBOY: - О вас бытует молва, что независимо от количества денег вы не очень-то охотно с ними расстаетесь. Правда это или нет?

Коннери: - Я не то чтобы прижимист, но к деньгам отношусь с пиететом. Я не разбрасываюсь и не сорю ими направо-налево. Ведь деньги - это то, что дает тебе силу и свободу поступать так, как ты хочешь. Я очень уважаю эту силу, поскольку не понаслышке знаю, как трудно зарабатывать и копить деньги. Я ведь вышел из той среды, в которой их никогда ни на что не хватает, и нам всегда приходилось довольствоваться малым. Такой бэкграунд очень трудно забыть, даже если сейчас ты богат.

PLAYBOY: - Как вы распорядились своим первым серьезным заработком?

Коннери: - Я купил секонд-хендовый «Ягуар» и дом, в котором сейчас живу, плюс где-то полгектара земли. Но в эту землю я не инвестирую. Приходящих работников в большом количестве тоже не держу - только секретарша и няня для детей. Старые привычки умирают последними. Даже сейчас, когда я заказываю обед в хорошем ресторане, я не могу отделаться от мысли, что выложу за него сумму, которую мой отец зарабатывает за неделю. Никак не могу отделаться от этого - даже несмотря на то, что просто подписываю чек и никогда не плачу наличными. При этом мне гораздо приятнее держать в руках хрустящую купюру, чем чековую книжку. И да, я до сих пор именно тот парень, который нервничает, если в его доме горит свет, а комната пуста.

PLAYBOY: - Было время, когда вы всерьез раздумывали, кем стать - профессиональным актером или профессиональным же футболистом. Почему сделали выбор не в пользу футбола?

Коннери: - В первую очередь потому, что получил это предложение, уже будучи актером в шоу «South Pacific» (в переводной статье в журнале 2011 года неточный перевод. Там написано «уже будучи завербованным в Тихоокеанский флот». К этому времени Коннери уже несколько лет как не служил во флоте). Вообще-то я очень хотел его принять: футбол обожал всегда. Но сдержало меня вот что: я прикинул, сколько лет продлится моя карьера футболиста? Ведь игрок топ-уровня в 30 лет уже проходит пик формы. Так что я решил: пойду лучше в актеры и займусь чем-нибудь, что имеет хоть какую-то заметную протяженность во времени. Ну и потом, кино - это просто само по себе здорово.

Шон Коннери и поклонницы.

PLAYBOY: - Какими еще замечательными талантами, помимо актерского и футбольного, вы были наделены в прошлом и настоящем?

Коннери: - Я умею запрягать лошадей. Могу их и в стадо согнать, если понадобится. А еще я люблю готовить и делаю это очень хорошо.

PLAYBOY: - Есть у вас фирменное блюдо?

Коннери: - Конечно! Это гуляш a la Connery, то есть мясо по-коннерийски. Хотите, поделюсь рецептом?

PLAYBOY: - Разумеется!

Коннери: - Значится, так. Чтобы хватило на три-четыре персоны и еще осталось на добавку, я беру полкило отборной говядины и полчаса тушу на оливковом масле с чесноком, казан обязательно накрыт крышкой - так, чтоб образовался соус, который потом надо будет слить в отдельную посуду. К этому моменту у меня уже должны быть нарезаны лук с морковью, а также помидоры - свежие и консервированные. Я обжариваю лук и морковь в масле, а стейк после получасового томления режу на квадратики по 2-4 см и обваливаю их в муке, соли и перце с приправами. Сверху насыпаю лук, морковь и помидоры - как свежие, так и консервированные - и поливаю все соусом, оставшимся после мяса. Сверху выдавливаю тюбик итальянской томатной пасты, заливаю кипятком и запекаю три часа на среднем огне. Пальчики оближешь!  

Журнал «Playboy» (Украина), № 8, август 2011 год.

Шон Коннери и Клодин Оже, звезды фильма «Шаровая молния».