 Начало статьи
Пирс Броснан:
«Мне было 11. Наша семья как раз переехала из провинциальной области Ирландии в Лондон. В первые же дни мои родители взяли меня с
собой в кино. Само по себе это не было бы ничем необычным – в Ирландии мы часто ходили в кино. Но этот день был особенным, потому что фильм
назывался «Голдфингер». Я вырос на черно-белом кино, но этот фильм был сделан на «Technicolor». И образ полуобнаженной женщины, окрашенной
золотом, глубоко отпечатался в моей одиннадцатилетней католической душе.
Но, что еще более важно, это был первый раз, когда я увидел Шона
Коннери. Его персонаж был щегольским и утонченным, опасным и сексапильным. Но я также знал, что актер был шотландцем. И что это означало для
гордого кельтского мальчишки - невозможно описать...
Годы спустя я снимался в фильме «И целого мира мало» («The World is not enough»). В тот день я должен был сделать
дорогостоящий трюк со взрывами, эпизод с огненным шаром. Я должен был передвигаться на руках в висячем положении, в то время как этот
огромный взрыв настигал меня сзади. Конечно, я должен был все делать, как пристало настоящему Джеймсу Бонду. Ну, как-то мне это удалось,
и мой рабочий день завершился. Когда я загружал в машину, стоявшую на парковке, свои вещи, вдруг, подняв глаза, я увидел перед собой Его –
передо мной стоял Шон Коннери. И он сказал: «Я увидел, что ты делал на площадке, хорошо!» Я онемел. А потом он задал мне вопрос, который
преследует меня до сих пор: «Они достаточно тебе платят?» Я уже не помню, что я ответил и ответил ли, но это не важно. Ведь главное, что великий
человек увидел кусочек моей работы над ролью Бонда. И ушел...
Шон, я работал по твоим киноследам, и танцевал в тени, отброшенной тобой на
историю кинематографии. Как актер, я всегда ношу твой образ в голове и в сердце. Ты всегда был человеком, шедшим своим путем, ты создал
собственную легенду, далеко превосходящую Бонда, и совершил огромную работу, которую будут ценить вечно. Во многом я все еще тот
одиннадцатилетний мальчик, находящийся под впечатлениями образов Бонда, «Голдфингера» и всех тех мечтаний, которые нам может подарить кино.
Мои мечты сбылись, большей частью благодаря тебе. Для меня огромная честь – быть сегодня здесь. Поздравляю, сэр Шон Коннери!»
«Леди и джентльмены, Том Джонс».
На сцене появляется Том Джонс и поет песню из фильма «Шаровая молния». Танцуют девушки. На экране показывают отрывки из фильма.
Далее следуют кадры из фильмов «Вы живете только дважды», «Бриллианты вечны» и «Никогда не говори «никогда»».
Эдди Иззард:
«Должен признаться, я очень люблю эти технические навороты в Бондиане. Я просто с ума схожу по всем этим штучкам с кнопочками. Шон же
всегда очень сдержанно относился ко всему этому, он никогда не возвращался с площадки, говоря: «Существует же еще столько приспособлений,
которые я еще не использовал! Например, часы, нажатием кнопки превращающиеся в хомяка, для чего-нибудь можно было бы использовать?»
Бонд
всегда использовал нужную технику в нужный момент. Падая в бассейн с акулами, он, конечно, имеет с собой кислородный баллон. Он никогда не
шарит по карманам, обнаруживая, что его нет... И, конечно, он счастливчик. Если он едет на машине, снабженной сидением-катапультой, то злодей
всегда сядет именно на это сидение, никогда не сядет сзади – «Давайте, мистер Бонд, езжайте, а я посижу тут сзади, наставив на вас пистолет».
«Может, лучше впереди посидите?»...
Да, он был великолепным Бондом, он стал иконой, сэр Шон Коннери, все пытаются его пародировать, я тоже. Я даже выступал во Франции, пытаясь
имитировать его речь на французском (произносит типичные бондовские фразы по-французски с шотландским акцентом). Я подумал, это круто, я
выступаю перед французами на французском. Но они только смотрели на меня непонимающе, а один говорит: «Здесь мы смотрим эти фильмы с
синхронным переводом, мы не знаем его настоящего голоса. Это, наверно, смешно, то, что ты делаешь, но мы этого не понимаем». Короче, шутка
была напрасной...
Я как-то снимался с Шоном в одном фильме, в маленькой роли в фильме, не имевшем особого успеха (речь идет о фильме
«Мстители»). Я просто хотел встретиться с ним, с легендой. Это огромная честь, принадлежать к тому кругу людей, кого он называет «знакомые». Спасибо!
Легенда продолжается
Дэниел Крэйг:
«Шон, вы оказали на мою карьеру и игру огромное влияние. Начиная с вашей способности каждую роль играть со свойственным вам
врожденным шармом, сочетающимся с некоторым ощущением исходящей от вас опасности, и заканчивая вашим воинственным отношением к
киноиндустрии как таковой... Мы все находимся в вашей тени!»
От фильма «Охота за Красным Октябрем» - Джеймс Эрл Джонс:
«Это все его голос! Об этом уже много говорилось, об этом сочинено множество шуток, и невозможно сомневаться – все дело в его голосе.
AFI Live Achievement Award чествовала многих, чьи голоса украсили первое столетие американского кино. Голоса необыкновенные, характерные,
голоса, которые олицетворяют индивидуальность. Голоса, которые эхом звучат в нас после того, как мы покинули зрительные залы. Сегодня мы
здесь, чтобы чествовать невероятно талантливого человека с невероятным голосом, который охватывает временной промежуток между
средневековьем, настоящим и даже будущим. Шон Коннери – это голос человека всех времен».
Шон Коннери (на экране):
«Когда я смотрю какой-нибудь фильм с моим участием, то в моей голове крутится другой фильм. Я точно вспоминаю, что происходило во время съемок
того или иного эпизода, как актеры ждали своей сцены, что не ладилось. Неожиданности, случающиеся на съемках. Я все это помню».
Терри Гиллиам (на экране):
«Майк Пелин и я написали в сценарии к «Бандитам времени»: «тогда он снимает шлем, и мы видим ни кого иного, как Шона Коннери или
другого актера подобной величины, но несколько дешевле...» Мы и не рассчитывали, что получим этого великого человека, но нам это удалось,
что было удивительно... Времена меняются, мода приходит и уходит, но Шон остается прежним. Он играет арабских шейхов, египетских магов,
но остается шотландцем. Это как Горцы, которые никогда не меняются».
Майкл Кейн (на экране):
«Многие актеры словно несут перед собой свой портрет: «смотрите, вот он я, какой я, такой вот мой я...» А Шон несет перед собой зеркало. И когда
ты смотришь на Шона, ты узнаешь себя в тех образах, что он создает, и думаешь: «как он узнал это обо мне?!»
Близость этих двух людей (героев фильма «Человек, который хотел стать королем») была основана на похожести нас с Шоном. Мы оба уехали из
своей родной провинции в поисках приключений, таким образом мы прекрасно знали, что эти парни чувствовали...
А еще с нами был Джон Хьюстон, обладающий необыкновенным характером. Это был, возможно, лучший режиссер для нас обоих.
Немногословный, он всегда мог точно выразить, что он хочет сказать.
В конце фильма была сцена с очень шатким мостом, по которому Шон должен был пройти. Я попробовал и не смог, страшно было. Мост был очень непрочный,
а вниз уходила пропасть на несколько сотен метров. Шон пришел на съемочную площадку и говорит: «Я здесь был вчера, мост был прямой, а
сегодня с ним что-то не так, он кривой какой-то!». На что ему Хьюстон отвечает: «Разница между вчера и сегодня в том, что сегодня тебе надо
пройти по нему, давай, поехали!»
Мария Минюнос:
«Вы наверняка спрашиваете себя, какое отношение я имею к Шону Коннери. Подсказка: мы только что говорили о Шоне Коннери, как о
человеке всех времен, а я хочу о нем сказать, как о человеке будущего.
Мне посчастливилось играть вместе с ним в... ну, кто знает?...
Спасибо первому этажу балкона! В «Из России с любовью», видеоигре. Взгляните! Благодаря шикарной истории и становящейся все лучше
графике, эти игры стали увлекательными развлечениями будущего. Необыкновенные кинодеятели, такие, как Джордж Лукас и Стивен Спилберг
делают это возможным, так же как и талант Шона Коннери.
Но будем правдивы: дигитальный Шон Коннери не идет с реальным ни в какое сравнение,
несмотря на то, что его внешность послужила образцом для компьютерных дизайнеров, и он одолжил нашему герою свой голос. Печальная сторона
«цифровой девушки Бонда» - я не делила ни постели, ни ванной, ни бутылки чудесного вина с одним из величайших актеров, но мечты для того и
существуют... Сегодня моя сбывшаяся мечта – сказать вам спасибо от всех нас, кто любит ваши фильмы и вдохновлены каждым пикселем вашей
личности! Поздравляю!»
Энди Гарсиа:
«Меня постоянно спрашивают, каково было работать с Шоном Коннери. И вот сегодня я принес с собой пару анекдотов о том, как мы с ним
вместе работали.
Одной из первых сцен, которую мы сделали, была та, где Эллиот Несс, которого играл Кевин Костнер, слушает полную энтузиазма речь
героя Чарли Мартина Смита о том, что можно взять Аль Капоне на укрывании от налогов. Мы пришли на съемочную площадку и, прежде чем переодеться,
прошли всю сцену. На Шоне был его приватный костюм, красные полиэстеровые брюки для гольфа... Мы начинаем репетировать, и Брайан де Пальма
спрашивает: «Шон, что ты хочешь в этой сцене делать?» Шон отвечает: «Читать газету. Я сижу вот в этом углу и читаю газету». Я себе думаю: «Блин,
я же хотел это делать!» «ОК, Шон!», - говорит Брайан. - «Ты пока свободен».
Шон появляется на площадке снова в 16.00 после того, как 5 часов играл
в гольф. Начинаются съемки, он садится в угол с газетой, крупный план, он вскакивает и говорит свой текст: «Время пришло, надо брать Аль Капоне...»
И все, ушел.
То есть он отработал 5 минут после 18 лунок гольфа... Мы с Чарли поймали его после сцены и говорим: «Очень умно с твоей стороны, ты
приходишь на съемки одетый в гольф-костюм, до обеда ты свободен от съемок, потом говоришь два слова, тебя снимают крупным планом и ты свободен...»
Он отвечает: «Это не первый мой пикничок....»
Снимаем другую сцену: Мэллоун звонит мне по телефону и говорит, куда я должен прийти, у него в руках бухгалтер... Я появляюсь в кадре, камера стоит
впереди, я поворачиваюсь к ней спиной и иду к телефону. Снимаю трубку: «Джордж Стоун!», в ней голос: «Езжай на 14 такую-то улицу...». «Спасибо!»...
Кладу трубку, слышу голос Брайана: «Стоп, стоп! Энди, мы не видели твоего лица!» Я говорю: «Брайан, камера стоит с этой стороны, а телефон – там. Мой
персонаж не знает, что в комнате камера. Он говорит по телефону!» Режиссер: «Ну и что?»
Я смотрю на Шона, он саркастически покачивает головой...
Пробуем еще раз, я поворачиваюсь немного. «Стоп, стоп! Энди, ты должен больше повернуться к камере, чтобы было видно твое лицо!» Я, вздыхая,
говорю: «ОК...» и слышу, как Шон говорит: «Давай, малыш, это не «Гамлет!» »
Есть еще множество подобных историй, которые я не буду рассказывать,
чтобы уберечь моих коллег... Например: «Ну, даже не знаю, что мне здесь делать...» «Может быть, вам повезло в понимании вашей роли!» Можно
рассказывать бесконечно...
Я с удовольствием прочту письмо от одного из твоих самых больших поклонников, я пообещал...: «Дорогой мистер
Коннери! Будучи мальчиком, я каждый раз с нетерпением ждал, когда выйдет очередной фильм о Бонде. Я всегда шел в первый же день показа на
первый сеанс. Не потому, что ранние сеансы дешевле, а потому что так я мог целый день провести в кино. Тогда я был так восхищен вашей ролью,
что и себе выдумал кодовое имя... Если меня кто-то спрашивал, как меня зовут, я пронзительно смотрел ему в глаза и отвечал: «Мон... Ра-мон».
Эти киносеансы и эти волшебные минуты в кино вселили в меня мечту стать актером. Мне приходилось играть вместе с единственным и неповторимым
сэром Шоном Коннери, получившим за эту роль запоздавшего «Оскара». Потрясающе и волнительно... Мое глубокое восхищение и преклонение перед
одним из моих идеалов – от Гарсиа, Энди Гарсиа...».
Человек мудрости
Шон Коннери (на экране):
«На Фонтенбридж патрулировали полицейские. По их походке можно было определить, грозят ли кому-то неприятности...
Дэвид Мэмет (на экране):
«Работа полицейского – это по сути политика. В конце концов, человек играет на своих личных связях. А там как получится – или ты
покидаешь ринг победителем, или ты в нокауте. Этому Джим Мэллоун пытается в фильме научить Элиота Несса».
«Хорошие авторы не прописывают роль точно, приближая ее
к характеру актера, что позволяет таким великим актерам, как Шон, просто говорить текст... Образ старого мудреца встречается в наших снах,
мифах и сказках. Так же как и в фильмах...»
На экране показывают отрывки из фильмов с участием Шона Коннери «Наприкасаемые», «Имя Розы», «Горец», «Президио»,
«Семейный бизнес», «Восходящее солнце» и «Индиана Джонс и последний крестовый поход».
Лауреат премии AFI 2005 года Джордж Лукас:
«В прошлом году я стоял здесь как получатель этой престижной награды, сегодня я здесь как исполнительный продюсер и
время от времени автор, старающийся изо всех сил вдохнуть жизнь в проект «Индиана Джонс-4»... Автор, который почти получил инфаркт,
когда прочел в газетах о твоем решении уйти на покой. У нас была такая замечательная, трогательная история об отце и сыне, но теперь у Инди
нет папы... Что же делать?
Самый простой вариант, не включать в историю Индиного папу. Но потом я подумал о другом варианте: я могу
убить твоего персонажа. (Надпись на экране: «Доктор Джонс старший погиб под копытами табуна лам»). Ну... А, может, как продюсер, я
должен быть поэкономней? (Надпись на экране: «Доктор Джонс старший поскользнулся на куске мыла. Со смертельным исходом»). Как
бы мне не претило это, но если ты и правда решил выйти на пенсию, мы могли бы заменить тебя другим актером... (Надпись на экране: «Объявление:
разыскивается актер, достаточно крутой, чтобы отшлепать Харрисона Форда») Может быть, не лучший вариант, но... (портрет Иствуда)... Или может, эй...
(портрет Николсона)... Не знаю, кто может быть достаточно крут, чтобы отлупить Форда? (Портрет Кандализы Райс)...
Нет, не получается, ты неповторим - человек
мудрости, чести, интеллекта и достоинства. Мои поздравления, Шон!»
Лауреат премии AFI 2000 года Харрисон Форд:
Игрет музыка из фильма «Индиана Джонс».
«Папа... Мы уже сделали 2 фильма об Индиане Джонсе, прежде чем Шон присоединился к «семье»». Но Шон
не просто появился и начал читать слова роли, он привнес идеи, хорошие идеи о схеме, персонажах и вообще о кино. Для тех из нас,
кто делает кино формально, это называется «быть мучением на мою задницу», но для тех из нас, кто по-настоящему любит кино, эта
страсть, эта мудрость – причина, почему мы сегодня здесь. По крайней мере, один из нас.
С самого начала Шон сказал Стиву и Джорджу:
«Слушайте, я его отец. Что бы он ни сделал, я сделал это раньше, и я сделал это лучше!» Он хорошо понял свою роль, правда? Наши отцы...
Мы терпим их, они испытывают нас, и когда мы вырастаем, то выходим на новый уровень уважения и преклонения перед ними. Это и есть
природа отношений Индианы Джонса и его отца. И в том, что я здесь сегодня стою, старше и немного мудрее, отражается то, как я к тебе
отношусь, Шон.
Серия об Индиане Джонсе доставляет столько удовольствия среди прочего потому, что напоминает нам о старом добром
времени, когда фильмы были чем-то вроде окон в мир. Они переносили нас в восхитительные новые места и нашими «гидами» были кинозвезды
этих фильмов. Джон Уэйн показал нам «старый Запад», Джимми Стюарт показал нам «наш город», но ты, Шон Коннери, ты показал нам целый мир.
А все началось в Шотландии, на твоей родине, которую ты никогда по-настоящему не покидал...»
Играет шотландская музыка. На экране показывают отрывки из фильмов Шона Коннери.
Лауреат премии AFI 2006 года Шон Коннери:
Зал стоя аплодирует, приветсятвуя нового лауреата. Шон поднимается на сцену под шотландскую мелодию.
«Спасибо, спасибо... начинаю стареть... Ну, я, правда,
не думал, что это такое серьезное дело... Когда Говард – мистер Стрингер – позвонил мне и сказал: «АФИ выбрал вас для вручения своей награды»,
я сказал только: «Не знаю, что и думать...». А потом я получил список людей, которым была оказана эта фантастическая честь, и начал немного нервничать,
но не так, как я нервничаю сейчас... Я серьезно.
Премии киноакадемий – это нечто иное... Потому что там всегда можно спрятаться... Есть победители
и проигравшие и люди, на которых можно все свалить. Здесь, в АФИ ты сам по себе.
Как бы то ни было, я здесь и я очень счастлив, что вы тоже здесь.
Я благодарю за возможность собрать сегодня вечером мою семью и друзей. Моя семья, Мишелин – моя прекрасная жена, некоторые из наших детей –
вы сами по себе жизненное достижение.
Мне более чем приятно, что вам нравится то, что я делаю... Должен признаться, что это выглядит чертовски
симпатично с того места, где я сидел... И это воскресило в памяти невероятно много воспоминаний. Воспоминаний о работе с людьми веселыми,
старательными, талантливыми и полными энтузиазма. Это все черты, которые я нахожу достойными восхищения. Остальные из вас – ну, вы знаете,
кто вы.
Делать кино – это или создавать прекрасную утопию, или насыпать холм из дерьма. И сегодня вечером, я думаю, мы отложим наши лопаты в
сторону, чтобы вспомнить о прекрасных моментах, которых много было в жизни. Мой жизненный старт, мое детство было менее чем благоприятным,
но, когда мы были юны, мы не понимали, что нам чего-то не хватает, потому что не с чем было сравнивать. И в этом есть определенная свобода.
Мои родители много и тяжело работали, я часто думаю о них... Мой первый шанс, уникальный шанс я получил в пять лет, и мне понадобилось больше
семидесяти лет, чтобы понять это. Видите ли, в пятилетнем возрасте я научился читать. Это так просто и так глубоко... Я прервал образование в 13 лет,
у меня нет официального образования, и, думаю, я не стоял бы здесь, если бы не книги, пьесы и сценарии. Это было большое путешествие от
Фонтенбридж до сегодняшнего вечера с вами. Мои ноги устали, мое сердце – нет... Несколько месяцев назад я был в Лондоне и обедал с моим
самым первым агентом – он еще старше меня. Вдруг он сказал мне: «Шон, Жизнь хороша! Но не находишь ли ты третий акт дерьмовым?» Думаю,
что он прав, но не сегодня... Я благодарю вас всех, мою семью, моих друзей за замечательный вечер. Спокойной ночи!» 
Огромное спасибо Алекс за перевод и подготовку этого материала!
СТРАНИЦЫ:
1 |
2 »
1 American Film Institute, AFI (Фотографии) »
2 American Film Institute, AFI (Фотографии) »
|
вверх