ИЗ РОССИИ С ЛЮБОВЬЮ И С ФИЛЬМОМ / The Russia House

Сергей Рахлин / «Советский Экран», 1991 год, №7.  

Если бы этот фильм был снят семь лет тому назад, то картину, безусловно, зачислили бы в разряд «антисоветских». Сегодня съемки американского фильма «Русский дом» («Русский отдел») по знаменитому роману Джона Ле Карре с участием Шона Коннери и Мишель Пфайффер проходили в Москве и Ленинграде.

На съемках фильма «Русский дом»

«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет...» - так и хочется воскликнуть, войдя в офис независимого продюсера Пола Маслански, расположенный на территории киностудии «Уорнер Бразерс». На полке с видеокассетами - матрешка. На видном месте в кабинете Пола - изящная деревянная модель собора Василия Блаженного. На стене в застекленной рамке - киноплакат. На плакате большими огненно-красными буквами название фильма «The Russia House» - «Русский дом». Именно так называется очередная картина продюсера Пола Маслански.

Название фильма, снятого по одноименному бестселлеру английского писателя Джона Ле Карре, можно условно перевести как «Русский отдел», имея в виду отдел британской разведки, занимающийся «русскими делами». В главной роли - Шон Коннери.

Супергерой. Супершпион. Агент 007 с правом на убийство. Лощеный, холеный, сексапильный британский разведчик в чине командора королевского флота. Миф времен «холодной войны», Бонд в серии фильмов о нем, снятой по книгам бывшего британского разведчика Флеминга, не раз спасал мир от «красной опасности», от «желтой опасности» и от многих других напастей. Первым исполнителем роли Бонда на экране был Шон Коннери.

Теперь тот же Шон Коннери играет роль британского разведчика Барли Блейра в новом фильме «Русский отдел».

Нет двух более противоречивых личностей, чем Барли Блейр и Джеймс Бонд. Если кого-то и можно назвать «анти-Бондом», то это как раз Барли Блейра.

Не знаю, был ли в выборе актера на главную роль иронический вызов «бондиане», но сравнения невольно напрашиваются.

От Бонда Шон Коннери передал Барли Блейру, пожалуй, только иронию. Да и то в отличие от командора Бонда Барли в основном направляет иронию против себя, а только потом против разведывательной службы Ее Величества и других подобных родственных и не родственных организаций. Внешне Барли тоже полный контраст Джеймсу - он неряшлив в одежде, лысоват и слегка обрюзг. Ко всему прочему он не разведчик-профессионал.

Здесь я позволю себе несколько отвлечься от темы и отметить следующее. В подавляющем большинстве сегодняшних советских картин Россия внешне (и внутренне) предстает в крайне неприглядном виде. Я не увидел ничего дурного в доброжелательном и даже восхищенном взгляде авторов «Русского дома» на Россию. На ее «открыточные» достопримечательности, на неприметную повседневную жизнь ее городских улиц, на тихую красоту ее природы.

Страна в фильме увидена как бы глазами Барли Блейра, несколько циничного английского джентльмена, любящего джаз и виски, но больше всего испытывающего тягу к необъяснимому феномену России, с желанием глубже познать загадочную русскую душу.

На съемках фильма «Русский дом»

Москва и в особенности Ленинград сняты так величаво, масштабно, как будто авторы хотят сказать и «русскому отделу», и ЦРУ, и КГБ: «При всех ваших компьютерах, трансмиттерах, агентах и аналитиках вы, ребята, не можете охватить и подчинить своим раскладам и выкладкам нечто необъятное и необъяснимое».

То, что Барли увидел, и то, что передал нам, вселяет осторожную надежду: пока мораль хоть иногда превалирует над пользой и выгодой - у мира есть надежда выжить.

Пол, вы первый американский продюсер, который сделал фильм о России в России...

- До этого я дважды побывал в России. Первый раз работал с большим режиссером Михаилом Калатозовым на фильме «Красная палатка». Это было в 1968 году.

Через несколько лет я вернулся в СССР для работы над «Синей птицей». Это была первая американо-советская лента.

Картина «Русский дом», насколько я знаю, первая в истории чисто американская полнометражная художественная лента, которая снималась в СССР после начала периода гласности и перестройки. По очень известной книге, с очень крупными кинозвездами, с очень солидным и опытным режиссером Ф. Скеписи. На этот раз мы искали соглашения с советской стороной по оказанию нам услуг. Такой оказалась компания «Корона-фильм».

Независимая от государства?

- Да, это новая, независимая фирма, совместное предприятие. Руководитель фирмы - Юрий Кушнарев. Нас связал с «Корона-фильм» Элем Климов.

Главную женскую роль в картине, русской Кати Орловой, исполняет американка Мишель Пфайффер. Снимались ли в вашем фильме, кроме, конечно, массовки, советские актеры?

- Да. Но сам сюжет не требует большого числа русских героев. В картине есть сцена вечеринки поэтов в писательском дачном поселке Переделкино, но в ней снимались настоящие поэты, художники, а не актеры. Фильм от этого только выиграл.

Как люди на улицах советских городов реагировали на присутствие такой большой иностранной киногруппы?

- Практически безразлично.

Даже «Джеймс Бонд» - Шон Коннери не привлекал внимания?

- Похоже. Люди были озабочены своими повседневными делами: как добраться до места назначения, как отстоять в очереди. Автографы у Коннери просили разве что итальянские туристы или американцы, которые узнавали актера. Если и был интерес, то к нашим автомобилям. Интересовались нашей кухней. Было любопытство по поводу нашего оборудования. Русские охочи до всякой механики. Их интересовали съемочные краны, тележки и прочее. Никаких толп, как, например, при съемках в Нью-Йорке, в Манхэттене, и в помине не было.

Сюжет вашего фильма «Русский дом» связан с работой советского КГБ. Со шпионажем и контршпионажем. Было ли у вас сотрудничество с Комитетом государственной безопасности СССР?

- Интересный вопрос! Я знаю, что, если бы «Русский дом» был опубликован до гласности и перестройки, мы бы не смогли снимать фильм в Советском Союзе. Это бы не прошло. Помню, когда мой друг хотел снимать «Парк Горького» в Москве, ему не разрешили.

И тогда Хельсинки загримировали под Москву...

- И ясно почему. По тем временам «Парк Горького» мог представляться «антисоветским».

А снимай вы ваш «Русский дом» сегодня, а не год назад, может, вам разрешили бы съемки и в самом здании КГБ на Лубянке...

- Конечно, сейчас КГБ старается изменить представление о себе. Уже были телесюжеты из лубянской штаб-квартиры - какая там у них кухня и тому подобное...

Должны ли вы были представить сценарий на проверку до съемок в КГБ или куда бы то ни было еще?

- Нет. «Мосфильм» хорошо знал, о чем наш фильм. К тому же книга уже готовилась к печати в СССР, и ее перевод читали еще до выхода в свет. Если книгу печатают, то почему нельзя снимать фильм? Только один раз нам пришлось вступить в контакт с КГБ. В последние дни съемок в Москве мы снимали сцену в автомобиле, который двигался по площади Дзержинского. Я правильно называю фамилию?

«Русский дом»

Да. Но с тех пор площади вернули ее историческое название - Лубянская.

- Неужели? Так вот о контакте с КГБ. Думаю, что за нами специально не приглядывали. Но они знали о нашем присутствии. Во время съемок на площади Дзержинского мы пользовались нашими «уоки-токами» (портативными переносными радиостанциями, которые писатель Василий Аксенов по-русски точно окрестил «ходилки-говорилки». - С.Р.). У нас их было штук десять - двенадцать. В КГБ явно засекли наши переговоры, ведущиеся главном образом по-английски. Да еще так близко от их собственного здания. Я думаю, что на их месте любой бы озаботился. Они нас «запеленговали», нашли и очень любезно попросили отдать им наши «уоки-токи», а взамен дали свои. А когда московский период съемок завершился, они нам вернули наши радиостанции, а мы им их радиостанции. Оба обмена проходили в доброжелательной атмосфере, и я оценил вежливость другой стороны. Вообще, когда люди уверены в мотивации поступков других людей, то возникает атмосфера вежливости. Необязательно в магазинах, в такси, необязательно со стороны обслуживающего персонала в гостиницах. Но между работающими вместе людьми. Они учатся уважать друг друга.

Была ли у вас возможность общаться с советскими людьми помимо работы, вне съемочной площадки?

- О да, конечно! В большинстве это были люди, с которыми я работал на двух предыдущих картинах в СССР. Я ходил к ним домой в гости, мы обедали. Это были чудесные вечера! Всякий знает, что нет ничего лучше на свете дружеской беседы с друзьями в Москве или Ленинграде! У меня об этих встречах самые волнующие воспоминания.

Хотели бы вы еще когда-нибудь вернуться в Россию для работы?

- Безусловно. Я не хочу, чтобы меня знали как американского продюсера, который делает только фильмы о России и в России. Я сделал много других фильмов как режиссер или продюсер. Но я горжусь моими связями с советской киноиндустрией. И тем, что я был одним из пионеров этого сотрудничества.

Будет ли «Русский дом» показан широкой публике в СССР?

- Да, будет. Я продал право показа фильма в СССР «Корона-фильм» в обмен за часть их услуг. У них исключительное право проката в СССР. Им только предстоит дублировать картину на русский язык.

Будет ли торжественная премьера в Москве? Поедете ли вы на нее?

- Элем Климов говорит, что это будет грандиозная премьера, и я с удовольствием хотел бы на ней присутствовать.

Видел ли Джон Ле Карре экранизацию своей книги «Русский дом»?

- Да. И наш фильм ему очень понравился. Он считает его одной из лучших адаптаций его книг на экране.  

О фильме «Русский дом» 

Большое спасибо Максиму (McSeem) за этот материал!
Миры Стивена Спилберга   

Текст Сергей Рахлин / «Советский Экран», 1991 год, №7.