|
|
Джон Арчер (John Archer) «Гвиневера» (Guinevere).
|
|
К тому времени неприязнь к средневековью в британском обществе сменилась модой на него. Вслед за
«Поэмами Оссиана» бестселлерами стали исторические романы Вальтера Скотта - первые из них вышли в годы войны с
Наполеоном, оживившей рыцарский дух англичан. Еще до этого, в 1813 году, Скотт издал поэму «Трирменская невеста»
(«The Bridal of Triermain»), одна из сюжетных линий которой была посвящена роману короля Артура и чародейки
Гвендолин, едва не погубившему Логрию [3]. В 1816 году усилиями Роберта Саути
впервые за два века была переиздана «Смерть
Артура» Мэлори, которую с восторгом читали молодые романтики. В 1829 году известный писатель Томас Лав Пикок, благодаря
жене-валлийке знакомый с кельтской традицией, издал роман «Злоключения Эльфина» («The Misfortunes of
Elphin»), в котором главным чародеем Артура оказывается не Мерлин, а Талиесин [4].
В 1848 году не менее известный романист Эдвард Бульвер-Литтон опубликовал поэму «Король Артур», имевшую большой успех. В 1858 году вышла книга Томаса Бульфинча «Век рыцарства» («The Age of Chivalry») - образцовое переложение артуровских легенд для детей.
С середины XIX века на читателей хлынула настоящая волна произведений о короле, названная позже
«артуровским возрождением». В то время в Англии наступила викторианская эпоха, связанная для немалой части населения с небывалым прежде уровнем достатка и комфорта. Жадно потребляя ставшие доступными блага, английский средний класс в то же время тосковал по приключениям, поискам, пылкой любви - проще говоря, по романтике. Одни утоляли эту жажду в колониальных авантюрах, другие - в мистических опытах вроде теософии и спиритизма. Третьи, которых было больше всего, обращались к прошлому, сулившему захватывающие приключения без всякой опасности для жизни и здоровья.
Самым известным деятелем «артуровского возрождения», как и всей викторианской литературы, стал
Альфред Теннисон. Родившись в 1809 году в Линкольншире, в семье сельского священника, он оставил Кембриджский университет после
нервного срыва, вызванного смертью друга, и профессионально занялся поэзией. Итогом его многолетних трудов стали начатые в 1867
году «Королевские идиллии» («Idylls of the King») - цикл из двенадцати поэм, посвященных артуровской
теме. Правда, сам Артур в поэмах остается на втором плане в полном соответствии с классической артурианой. За рассказом о его
детстве сразу следует описание зенита его правления, когда король почивает на лаврах, почти не вмешиваясь в государственные дела
- как британские монархи времен Теннисона. Главную роль он играет только в поэме «Смерть Артура», написанной раньше «Идиллий»,
но закономерно вошедшей в их состав. Начинаются же они созданной в 1832 году поэмой «Леди Шалотт», повествующей о злополучной возлюбленной Ланселота - Элейне из Астолата (Шалотт - французская форма последнего слова). В финале героиня умирает от неразделенной любви:
Джон Уильям Уотерхаус «Леди Шалотт».
Мерцало платье белизной,
Как хлопья снега под луной,
Она плыла во тьме ночной
И уплывала в Камелот.
И песню слышала волна,
В последний пела раз она,
Волшебница Шалотт...
Считая свои произведения прежде всего средством отражения нравственных и эстетических идеалов, Теннисон
смело изменял классические сюжеты, вводил новых героев или объединял старых. Артур у него - не сын Утера, а таинственный
младенец, вынесенный морскими волнами к ногам чародея Мерлина во исполнение пророчества. Матерью Гавейна и его братьев
вместо коварной Моргаузы стала добрая Белисента. Место последней битвы Артура перенесено с Солсберийской равнины в
загадочный Лионесс, где наползающий с моря туман заволакивает войска соперников и всю Логрию тьмой забвения. Рассеять
эту тьму, по мысли Теннисона, может только грядущее возвращение короля:
Помстилось мне, что жду среди толпы,
А к берегу скользит ладья; на ней -
Король Артур, всем - современник наш,
Но величавей; и народ воззвал:
«Артур вернулся: отступила смерть».
И подхватили те, что на холмах,
«Вернулся - трижды краше, чем был встарь».
И отозвались голоса с земли:
«Вернулся с благом, и вражде - конец!»
|
|
Артур Хагес (Arthur Hughes)
«Gareth helps Lyonors defeats Red Knight».
|
|
В ранних поэмах Теннисона уже представлены три основных сюжета, преобладающие в «Королевских
идиллиях»: грешная любовь Гвиневеры и Ланселота, поиски Святого Грааля и образ Артура как идеального правителя.
Большую роль в цикле играют женщины - им посвящены первые четыре поэмы, каждая из которых названа именем героини,
представляющей определенную грань обобщенного женского образа. Нимуэ - злая чародейка, разрушительница; Энида -
защитница установленного порядка, Гвиневера - сильная женщина, раздираемая страстями; Элейна - пассивная жертва безответной любви.
В дальнейшем были написаны «Рождение Артура» и «Святой Грааль», а «Энида» разделилась на две
части. Две поэмы («Пелеас и Этарда» и «Последний турнир») посвящены трагической истории Пелеаса,
превращению юного идеалиста в безжалостного Красного рыцаря [5], врага Камелота (эту историю Теннисон придумал сам, как и ряд
других сюжетов). В поэме «Гарет и Лунетта» поэт изобразил альтернативную судьбу начинающего рыцаря, на сей раз
позволив ему достичь идеала. Однако в последних поэмах - «Балине и Балане» и полностью переработанной
«Смерти Артура», -
артуровский мир все-таки гибнет, полностью исчерпав свои силы. «Идиллии» проникнуты глубокой меланхолией и
одновременно несложным морализаторством - их герои расплачиваются за аморальные поступки, за отклонение от рыцарских
идеалов и христианских добродетелей.
Артур Теннисона и других викторианцев еще пассивнее, чем Артур средневековых романов - он действует самостоятельно только в юности, да и там за его спиной маячит Мерлин, становящийся все более заметной фигурой по мере роста увлечения мистикой и «тайными науками». В дальнейшем король почти исчезает из вида, пребывая в далеком, почти призрачном Камелоте, откуда отправляются на подвиги его рыцари. Именно они - Ланселот, Гавейн, Персиваль, - герои поэм и элегий XIX столетия, главное занятие которых - вечное странствие к неведомой цели. Из той же когорты рыцарь из «Эльдорадо»
Эдгара По и Чайльд Роланд из поэмы Роберта Браунинга, ставший лейтмотивом эпической саги Стивена Кинга «Темная башня» (кстати, ее герой Роланд - потомок великого Артура Эльдского, двойника короля в иной реальности).
И все же викторианские паладины почти так же статичны и бездеятельны, как их монархи - скованные меланхолией, они только и могут что принимать красивые позы. Это особенно заметно в живописных произведениях членов Братства прерафаэлитов. Пышные, формально безупречные полотна Эдварда Берн-Джонса, Данте Габриэля Россетти, Уильяма Морриса, Уильяма Холмена Ханта до сих пор остаются лучшими иллюстрациями к артуровским легендам. Стоит напомнить, что прерафаэлиты сплотились именно вокруг фресок на темы «Смерти Артура» Мэлори, которыми они в 1857 году расписывали конференц-зал Оксфордского университета.
Работа была не закончена, но породила волну картин, гобеленов, витражей на артуровские сюжеты, украсивших и королевские дворцы, и сельские церквушки.
|
|
Уильям Дайс
«Lancelot Spares King Arthur».
|
|
Королева Виктория еще в 1848 году поручила художнику Уильяму Дайсу украсить фресками из жизни Артура
гардеробную Вестминстерского дворца. Дайс не сумел адаптировать рыцарские идеалы к викторианству, да и не ставил перед собой
такой задачи: он превратил артуровские сюжеты в аллегории таких добродетелей, как милосердие, щедрость, благочестие и учтивость
(так и хочется добавить к этому ряду умеренность и аккуратность). Сегодня фрески Дайса вряд ли способны кого-то вдохновить,
однако они во многом повлияли как на прерафаэлитов, так и на Теннисона, поэмы которого, в свою очередь, оказали огромное влияние
на
британское искусство. Первое издание «Королевских идиллий» в 1859 году (так называемый «Моксон-Теннисон»)
было богато иллюстрировано художниками, представлявшими не только Братство, но и враждебную ему живописную школу Королевской
академии искусств, к которой принадлежали Джеймс Арчер, Джозеф Ноэль Пейтон, Томас Вулнер. Эта школа культивировала
монументальность образов и эпичность сюжетов, что привело к появлению таких широко известных полотен, как «Смерть
Артура» Арчера или «Две короны» и «Рыцарство» Френка Дикси. В свою очередь, члены Братства
насыщали свои
картины мистическими аллегориями и любовными переживаниями.
Живописные произведения на артуровские темы были тесно связаны с поэтическими. Член Братства Уильям Моррис был одновременно известным поэтом, посвятившим Артуру несколько произведений - в первую очередь, поэму
«Защита Гвиневеры» («The Defence of Guenevere»), представляющую собой страстную защитительную речь королевы против обвинения в неверности со стороны Гавейна и его братьев. Несмотря на архаичную лексику, поэма проникнута новомодными идеями о равенстве женщины и ее праве на личное счастье, которые трудно представить себе в мире не только Артура, но и Мэлори. Еще один близкий прерафаэлитам поэт, Алджернон Чарльз Суинберн, создал стихотворение «За день до суда» («The Day before the Trial»), где показано отношение к тому же событию самого Артура - старый король жалеет не
любящую его жену и предвидит, что судилище над ней приведет к гибели Логрии. Суинберну принадлежат такие поэмы «История Балина», «Ланселот», «Тристрам Лионесский». Легенда о Тристане и Изольде особенно полюбилась викторианцам - ей посвящены «Последний турнир» Теннисона, «Королева Изольда» Суинберна, «Тристан и Изольда» Мэтью Арнольда. Позже эта тема отозвалась в творчестве выдающегося американского поэта Эдвина Арлингтона Робинсона, создавшего в 1927 году поэму «Тристрам» - завершающую часть его артуровской трилогии.
Можно без преувеличения сказать, что артуриана стала одной из главных тем британского искусства второй половины
столетия, захватив краем и соседние страны. Это привело к появлению таких незаурядных произведений, как гравюры Гюстава Доре к
«Королевским идиллиям» Теннисона или художественные фотографии Джулии Камерон, где меланхоличные натурщики в латах
изображали сцены из рыцарских романов. На рубеже XX века артуровской темы коснулся скандально известный книжный график
Обри Бердслей, создавший обширный цикл иллюстраций к «Смерти Артура», вышедшей в 1894 году в издательстве Джона Дента.
Под пером Бердслея король, его рыцари и дамы неузнаваемо изменились - лукавые и порочные, они воплощали андрогинность, слияние мужского и женского начала.
Джулия Камерон (Julia Margaret Cameron) «Король Артур», «Ланселот и королева Гвиневера».
Проникновение женственности в исконно «мужской» мир артуровского эпоса - еще одна новация викторианцев, в первую очередь тех же прерафаэлитов. В их произведениях женщины - Гвиневера, Моргана, Вивиана, - почти всегда живее, активнее мужчин. Они любят, они ненавидят, они губят героев, как жестокая «Красавица без пощады» («La belle dame sans merci») на картинах У.Хьюза и Ф.Дикси. Правда адаптация артуровских легенд ко вкусам женщин шла довольно вяло, чего нельзя сказать о детях. Еще в 1862 году вышла детская книга Джеймса Ноулза «Король Артур и его рыцари»,
за которой в 1880 году последовал американский «Король Артур для мальчиков» Сиднея Ланира с превосходными иллюстрациями Н.С. Уайета.
В Америке появился и один из самых известных артуровских романов нового времени - «Приключения янки из
Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена (1889). Его герой Хэнк Морган, фабричный мастер из США, переносится в
VI век, ко двору Артура, и самыми жесткими мерами насаждает там привычное ему общество потребления. Долгое время этот роман
считался юмористическим; сегодня, после американских «цивилизаторских» опытов в разных странах, он вызывает разве
что горестную усмешку. Герой Твена, самодовольный мещанин, походя разрушает чуждую ему культуру, навязывая ей отходы
цивилизации - рекламу,
судебные тяжбы и желтую прессу. На Артура янки смотрит с симпатией, но свысока, как на большого ребенка, что отражает отношение
XIX века к «темному» средневековью. При явной несправедливости такого подхода мастерски написанный роман Твена
пользовался большим успехом и неоднократно воплощался в кино; в последних экранизациях в Камелот попадали уже не ловкач-янки,
а маленький мальчик, офицер полиции и даже негритянка в клоунском наряде (Вупи Голдберг в фильме 1998 года «Рыцарь
Камелота»). Не прошло мимо этого сюжета и российское кино - в1988 году Виктор Гресь снял фильм «Новые приключения
янки при дворе короля Артура»,
в котором короля играл А. Филозов. Успеха фильм не имел, так и оставшись единственной попыткой воплощения артуровских сюжетов
на нашем экране.
|
|
Уилльям Моррис (William Morris)
«Гвиневера».
|
|
«Русский» Артур - тема интересная, хоть и почти виртуальная. При постоянном интересе наших поэтов
и писателей к «святым камням Европы», артуровская тема их почему-то мало занимала. Несколько переводных или
подражательных стихотворений Бальмонта, Блока и Брюсова - вот и все, чем мы располагаем. Немногим лучше обстояло дело с
переложениями для детей - в 1896 году вышла книга «Рыцари Круглого стола» в пересказах Е. Балобановой и О.
Петерсон, а с 1972 года не раз переиздавался сборник «В стране легенд», где предания об Артуре воспроизводились в
переложении В. Марковой. Тогда же началась публикация источников артурианы, до сих пор идущая не слишком активно.
В последние годы к ней добавились переводы исторических романов и фэнтези, вдохновленных артуровской темой, но все это по-прежнему
мало влияет на отечественную словесность. При множестве внешних заимствований (к примеру, рыцаря в «Драконе»
Е. Шварца зовут Ланцелот) глубинный пафос легенд об Артуре остается у нас невостребованным. Возможно, рыцарская тематика
по-прежнему чужда России, а может, Круглый Стол воспринимается как тема настолько заезженная, что за нее берутся разве что
самые неразборчивые беллетристы.
В Англии же XX век стал периодом интенсивного осмысления артуровских легенд - как научного, так и художественного.
Первое берет начало с монографии Эдмунда Чемберса «Артур Британский» (Arthur of Britain), вышедшей в 1927 году.
Ее автор не только критически рассмотрел все известные к тому времени письменные источники, но и впервые (если не считать робких
попыток Лиланда) приобщил к делу данные археологии. В 1948 году было основано Международное артуровское общество [6],
до сих пор регулярно выпускающее справочники и библиографические обзоры. После этого границы артуроведения продолжали расширяться - такие ученые, как Роджер Шерман Лумис и Ричард Барбер, вовлекли в его орбиту рыцарские романы и памятники средневекового искусства, пытаясь отыскать в них сведения
об историческом Артуре. Множество книг на эту тему издал Джеффри Эш, пришедший в конце концов к сомнительному выводу о тождестве короля с противником вестготов Риотамом.
В 1971 году вышла монография известного археолога Лесли Олкока «Артуровская Британия» (Arthur's Britain), автор которой на основе своих раскопок в Сауз-Кэдбери и других местах попытался реконструировать условия, в которых действовал исторический Артур - полководец бриттов в их войне с саксами. Олкок высказал наиболее реалистичный в современной историографии взгляд на фигуру «военного предводителя»: «Он не был королем и, в отличие от военачальников германского и кельтского героического общества, не основал собственной династии. Он был вождем соединенных сил маленьких королевств, на которые распалась послеримская Британия... Это могли быть отряды наемников, нанятые местными общинами, или уже существующие воинские дружины».
Деятельность Артура Олкок ограничил 490-510 годами; впрочем, главной темой книги, соответственно ее названию, является не личность «военного предводителя», а подробно выписанный исторический фон, на котором он действовал или мог действовать.
|
|
Frederick Judd Waugh
«Тристан и Изольда».
|
|
Этапной в изучении темы стала книга Джона Морриса «Век Артура» (1937), в которой известный историк
средневековья, марксист по убеждениям, безоговорочно признал реальность Артура, видя в нем верховного короля Британии, правившего
в Камелоте-Камулодуне между 490-515 годами. Фактически Моррис воскресил средневековую трактовку фигуры Артура - наследника
римских императоров, могучего и справедливого правителя «значительной части Англии, Шотландии и Уэльса». Он восторженно
писал о своем герое: «Его триумф был последней победой Рима; его недолговечная империя заложила основы английского и
валлийского народов... Его победы и поражения превратили римскую Британию в Великобританию. Его личность переросла границы его
эпохи». При всей избыточности подобных похвал книга Морриса чрезвычайно полезна. Богатство привлеченного автором материала,
в том числе
данных археологии и исторической географии, до сих пор делает «Век Артура» незаменимым пособием для тех, кто способен критически отнестись к выводам автора. В дополнение к своему труду Моррис подготовил шесть томов «Артуровских источников» (Arthurian Sources), изданных посмертно.
Чересчур смелые и притом слабо аргументированные выводы Морриса не могли не вызвать критической реакции.
Одним из самых яростных его оппонентов стал Дэвид Дамвилл, который в своих многочисленных статьях и книгах неоднократно выступал
против «призрака Артура», утверждая, что фигура короля выдумана позднейшими историками вроде Ненния и Гальфрида и
не имеет никаких исторических корней. Подобные взгляды высказывали и другие известные ученые - Николас Хайем, Оливер Пэдел,
Майкл Вуд. Как и прежде, одни критики начисто отрицают реальность Артура, приписывая победу при Бадоне кому угодно, только не
ему; другие считают его фольклорным персонажем или языческим божеством; третьи переносят его в другие века и даже в другие
страны. В то же время сторонники реального существования Артура не сдают позиций, предлагая вместо прежних новые интерпретации.
Постепенно споры переместились
из области «чистой науки» в научно-популярную сферу; сегодня как «артуровцы», так и их оппоненты широко
используют для пропаганды своих взглядов телевидение, иллюстрированные журналы и интернет-сайты.
Читать дальше 
СТРАНИЦЫ:
1 |
2 |
3 »
Noel Laura Nisbet «The Court of King Arthur».
ПРИМЕЧАНИЯ
3) Логрия (Логрис). Владения короля Артура. Логрия - не просто географическое название, скорее - понятие, причем достаточно многозначное. В артуровских легендах и романах Англия короля Артура обычно называется
«королевством Логрским» или «королевством Логрия» (the realm of Logrys).
Прежде всего Логрия - это старинное кельтское название Центральной Англии (валлийский вариант - Lloegr). С V в. Логрией стали называть область, расположенную к югу от реки Трент и к востоку от реки Северн и находившуюся под властью завоевателей-англосаксов.
В том же значении это название употреблялось Васом и Кретьеном де Труа, который превратил Логрию в место действия своих романов. Уже в романах Роберта де Борона и в более поздних прозаических циклах Logres, Loungres - это город, отождествляемый с Лондоном (как пишет профессор Винавер, вследствие ошибки. Некоторые исследователи производят название Лондон
London, франц. Londra, лат. Londinium) и от скандинавского слова «lond» («роща»), и от кельтского «londo» («дикий, храбрый»)).
Однако сопоставление имен Logrys и London, по мнению И. М. Бернштейна, дает основания и для иной гипотезы: возможно, это формы одного и того же племенного имени, которое по-разному было ассимилировано разными языками, и, по существу, значат здесь город и его владение, носящие в соответствии со старинной традицией одно название.
Логрия рыцарских романов, хотя и идентифицируется с Англией, является прежде всего плодом поэтического воображения, вымышленной страной, сосредоточением приключений и куртуазной любви. Прозаические романы «Вульгаты» и «Поствульгаты»
отождествляют Логрию с Опустошенной землей, причем эти циклы отчетливо распадаются на три части, соответствующие трем фазам в истории королевства.
Первая - это история Логрии до начала приключения Грааля, она заканчивается тогда, когда Балин Свирепый отправляется в поход, во время которого он нанесет Плачевный удар. Вторая фаза - история Логрии, страдающей от последствий проступка Балина.
Третья фаза, начавшаяся счастливой вестью о появлении совершенного рыцаря, который сможет отыскать Грааль и исцелить Опустошенную землю, заканчивается смертью Артура.
Стилизованные приключения рыцарей, скитающихся по Логрии, в целом делятся на три группы: заточение и освобождение; обман и узнавание; ранение и исцеление. По мнению известного исследователя артуровского цикла Э. Бернс, такая повторяемость «характеризует как пассивное состояние Логрии,
ожидающий избранного героя, и опосредованно - структуры самого текста, который, как объявлено, обладает авторитетом самого Писания, но при этом попадает в ловушку исключительно мирского сюжета».
4) Талиесин. Знаменитый полумифический валлийский бард, живший, по преданию, в VI в.
Тилиесину обычно приписывают авторство записанного в XII в. сборника легенд и пророчеств, который известен как Книга Талиесина. Валлийские триады называют его одним из Трех основных бардов Острова Британии. Возможный перевод имени «Талиесин» - «Сияющее чело».
Подобно многим персонажам, связанным с артуровским эпосом, Талиесин выступает в двух ипостасях. Первая - это легендарный поэт и пророк, а вторая - вполне реальная историческая личность.
В качестве литературного или мифологического персонажа Талиесин играет немалую роль в ранней валлийской поэзии. Так, например, он выступает одним из главных действующих лиц в загадочной поэме «Добыча Аннуина», которая повествует о путешествии Артура и его дружины в потусторонний мир Аннуин за волшебным котлом.
Основой сведений о легендарном Талиесине стала «История Талиесина», скомпонованная из различных преданий и стихотворных текстов леди Гест, первой переводчицы «Мабиногион». «История» повествует о приключениях юноши Гвиона Баха, ставшего впоследствии великим бардом Талиесином.
В 1960 г. английский ученый И. Уильямс доказал, что двенадцать стихотворений из Книги Талиесина действительно относятся к VI в. и, по-видимому, принадлежат перу исторического Талиесина - придворного барда Уриена, короля Регеда (бриттского королевства на северо-западе Англии). Исторического Талиесина упоминают
как одного из крупнейших бардов и «Англосаксонская хроника», и «История бриттов» Ненния.
Впрочем, реальный Талиесин имеет очень мало общего с тем, каким его рисует сборник леди Гест. Валлийская легенда перенесла Талиесина в Уэльс, ко двору короля Мэлгона Гвиннеда, и сделала великим бардом, чародеем и предсказателем - таким же, как и Мерлин. Интересно, что упоминает Талиесина и Гальфрид Монмутский,
называя его учеником великого Мерлина. Талиесин в легендах превратился в мистическую фигуру бога священного знания, воплотившегося в барда.
5) Красный рыцарь. Персонаж ряда рыцарских романов артуровского цикла. Поединок с Красным рыцарем присутствует во всех версиях истории Персеваля. За падающей решеткой своего замка,
соотносимого с Башней Слез, спасается противник Ивейна, иногда называемый Аскалоном Красным. Приходится сразиться с Красным рыцарем и Гарету Бомейну, и многим другим рыцарям Круглого Стола.
Во Втором и Третьем «Продолжениях» «Персеваля» Кретьена де Труа врагом Старого короля Грааля назван некий Красный великан, хозяин Красной Башни. Чтобы исцелить Увечного Короля, Персеваль, отрубив великану голову,
провозит ее в замок Грааля. Этот мотив - король страны фейри ранен великаном и может быть излечен лишь кровью этого великана - типичен для ирландских сказаний.
Подобно тому, как под масками королей в артуровском эпосе скрываются языческие боги, а их сыновья-герои превращаются в странствующих рыцарей, их враги оказываются наделены чертами, в кельтской традиции присущими представителям страны мертвых.
Одной из наиболее характерных черт страны мертвых оказывается красный цвет: красные доспехи рыцаря или Красная Башня, идентифицируемая, очевидно, также с Башней Слез.
Классический пример Красного рыцаря ирландской традиции можно найти в саге «Разрушение Дома Да Дерга» (VIII в.): герой встречает трех всадников в красном верхом на конях смерти (эти кони принадлежат Дон Детскораху (Don Detscorach, гаэл. «Темный с выпадающими зубами»).
Ирландская сага подчеркивает противопоставление между этими всадниками (которые оказываются впоследствии фоморами) и Туата де Данан. противостояние их в сагах вполне естественно укладывается в представление о воюющих кланах. Историями вражды между различными кланами полны и героические, и мифологические ирландские саги, клановый характер вражды фоморов и Туата де Данан
присутствуют и в истории битвы при Маг Туиред.
При желании вражду кланов можно усмотреть и в легенде о Персевале, который, будучи сыном сестры Короля-Рыбака, принадлежит к клану Грааля; в «Сэре Персевале» герой оказывается сыном сестры самого короля Артура. Во всех версиях легенды Красный рыцарь наносит оскорбление королю, украв золотую чашу.
Сходный мотив кражи золотой чаши встречается и в других текстах, где следствием подобной кражи становится проклятие Опустошенной земли и исчезновение замка Короля-Рыбака. В романах «Сэр Персеваль» и «Перлесво» Красный рыцарь оказывается убийцей отца героя.
Юный Персеваль мстит за оскорбление, нанесенное королю Артуру. Он убивает Красного рыцаря камнем из пращи, пробивая рыцарю глаз. Это обстоятельство заставляет
вспомнить историю убийства великана в другом кельтском сказании «Килах и Олвен» и историю убийства предводителя фоморов Балара в битве при Маг Туиред - единственным уязвимом местом и того и другого является глаз.
6) Международное Артуровское Общество (МАО). Основанное в 1949 г. со штаб-квартирой в Париже, МАО имеет ряд национальных отделений, некоторые из них проводят ежегодные заседания.
В России отделения общества не существует. Общество издает ежегодный «Библиографический бюллетень», где приводится аннотированная библиография всех печатных научных работ за прошедший год, резюме докладов, прочитанных на конгрессе
общества.
Основание МАО приписывается обычно Эжену Винаверу; во время Второй мировой войны и в послевоенные годы большой вклад в его расширение внес Роджер Шерман Лумис. Первый Международный конгресс состоялся в Труро (Корнуолл) в 1930 г.; его спонсором выступило
зарождающееся «Оксфордское Артуровское Общество», созданное Винавером в 1982 г.
«Библиографический бюллетень» выходит на двух языках - английском и французском (Bulletin Bibliographique de la Societe Internationale Arthurienne, Bibliographical Bulletin of the International Arthurian Society).
Артуровские клубы. С пробуждением интереса к артуровским легендам в XIX в. стали появляться «артуровские клубы»: поначалу любительские, а затем профессиональные. Деятельность профессиональных клубов со временем вылилась в создание ряда научных обществ по изучению
средневековых хроник и рыцарских романов. Крупнейшим из них стало созданное в 1948-1949 гг. Международное Артуровское общество.
Любительские клубы объединяли в позапрошлом столетии тех, кто увлекался Артуром на волне «артуровского возрождения». Члены клубов пытались воссоздать атмосферу Средневековья таким, как его понимала викторианская Англия.
Во многом эти попытки напоминали деятельность артуровских клубов, весьма популярных на протяжении нескольких столетий в городах Балтийского региона, в таких, например, как Данциг (Гданьск) и Рига. Сохранились документы этих клубов: это не литературные тексты или
полевые отчеты фольклористов, а уставы, хартии и перечни правил обществ, которые более всего походили на ордена или братства. Сохранились также документы, содержащие отчеты об устраиваемых этими обществами празднествах, которые были призваны воспроизводить празднества при дворе короля Артура.
Участники празднеств облачались в костюмы рыцарей Круглого Стола и устраивали - с той или иной степенью исторической достоверности - турниры. Иными словами, эти «артуровские братства» сохраняли традиции средневековых Круглых Столов.
Число клубов, существовавших в прошлом и существующих сейчас, определить, очевидно, невозможно, поскольку в настоящее время заявляют о себе, то есть публикуют бюллетени или заводят собственную страницу в Интернете, в основном профессиональные клубы. Большинство таких клубов находится в
Великобритании; один из наиболее известных - студенческий клуб «Камелот» при университете Кардиффа.
Оксфордское Артуровское Общество. Артуровское общество при Оксфордском университете. Общество основано в 1982 г. для изучения роли короля Артура в истории литературы и легендах; издает ряд фэнзинов и научных журналов, крупнейший из которых -
«Артуриана» (Arthuriana. The Journal of Arthurian Studies).
Читать дальше
СТРАНИЦЫ:
1 |
2 |
3 »
Из книг:
Вадим Эрлихман «Король Артур»,
Анна Комаринец «Энциклопедия короля Артура
и рыцарей Круглого Стола».
Эдвард Берн Джонс «Рыцари Круглого Стола».
|
Интервью и публикации
вверх