Биография    

Главы:  1 ][ 2 ][ 3 ][ 4 ][ 5 ][ 6 ][ 7 ][ 8 ][ 9 ][ 10 ][ 11 ][ 12

ГЛАВА 6

   Предыдущая глава

огда Шон начал избегать общения с репортерами и журналистами, они повели себя отвратительно, отомстив ему. Как и все кинозвезды, после своего ошеломляющего успеха он стал рассматриваться как собственность публики.

Пресс-конференции с участием Коннери превращались в схватку между ним и журналистами, и очень немногие удостаивались права взять у него интервью. На Коннери был такой спрос, он возбуждал у публики такой огромный интерес, что иногда он вынужден был приостановить поток репортеров, желающих пообщаться с ним. Тогда даже широко известные писатели и критики вдруг обнаруживали, что пробиться к Коннери не легче, чем к членам королевской семьи. Те же из них, кому это удавалось, получали четкое указание от близких ему людей, как говорить с Шоном - образ Бонда не должен был быть главной темой интервью. Он был очень недоволен, когда другие моменты его карьеры игнорировались.

Довольно долго о Коннери писали, употребляя такие определения, как «грубый», «раздражительный», «не способный на контакты», причем, как правило, это делали журналисты, которые не смогли взять у него интервью. Одной из тех, кому это удалось, стала Орианна Фаллачи (Orianna Fallaci, автор книги «La rabbia e l’orgoglio» - «Гнев и гордость» 2003), итальянская журналистка и писательница. Она писала, что в Коннери она обнаружила гиганта с «волевым лицом, отмеченным чертами, глубокими, как рубцы, с глазами, большими и незащищенными, со взглядом теленка, проходящего между всеми гиенами и тиграми мира, как бы делая им одолжение». Самое первое, что поразило ее в нем - это действительно потрясающая, огромная фигура (рост 6 футов 4 дюйма), воздействие которой усиливалось широчайшими плечами. Она также была поражена его скромностью, скрытой под милой и веселой улыбкой, скромностью взрослого, не уверенного в себе и, скорее всего, очень одинокого человека.

Итальянцы обладают хорошим чутьем и глубоким пониманием самых сокровенных страстей и желаний человека, вот почему Коннери решил приоткрыть свою душу и впустить в свой внутренний мир Орианну Фаллачи. Этот случай стал одним из очень немногих за всю его жизнь. Почти с самого начала интервью он расслабился, перестал быть напряженным и настороженным, а в конце их встречи Шон шутил и даже слегка флиртовал с журналисткой. Но, конечно, это интервью было исключением в его взаимоотношениях с прессой...

Шон жаловался, что с ростом всей этой шумихи его собственная личность оказалась подчинена успеху Джеймса Бонда. Коннери, как он сам говорил, «был человеком со своими слабостями и достоинствами». Среди последних он подчеркивал чувство юмора, правдивость и нравственность. Он никогда не лгал. Никогда. К его недостаткам относились эгоизм, вспыльчивость и самолюбие. Он также считал себя очень ранимым, но скрывал это и предпочел бы умереть, чем показать это людям.

Он всегда утверждал, что терпеть не может говорить о себе, - это его смущает и раздражает, это просто скучно. Он не мог понять, почему, в конце концов, человек должен рассказывать о себе всему миру или открывать двери своего дома журналистам, которые потом будут судить его образ жизни. На вопрос журналиста: «Как не экстраверта, смущает ли вас то, что о вас пишет вся мировая пресса и что вы являетесь предметом обожания публики?» Коннери ответил: «Говоря абсолютно честно, да. Мне кажется, что слава приводит к тому, что актер и человек превращается в нечто, принадлежащее толпе. Однако я не собираюсь претерпевать это превращение. Вот почему я стараюсь оградить свою личную жизнь от посягательств репортеров, вот почему я прогоняю фотографов, готовых следовать за мной повсюду, доносить до публики каждый мой шаг и вздох. Абсолютное убежище для меня - мой дом, который был и будет только для меня, а также моя жена, моя семья и мои друзья. Я никогда не назначу деловые встречи или беседы с журналистами в этом доме. Когда я работаю, я работаю на полную катушку. Я не задумываюсь о том, как я буду себя чувствовать и что я буду делать через пять лет... Я в своей жизни никогда не стоял на месте и был готов ко всему. И так будет впредь».

Жена Коннери, Диана Силенто также имевшая довольно долгую беседу с Орианной Фаллачи, была очень удивлена, что Коннери позволил журналистке проникнуть в свои самые потаенные мысли и чувства. Образ Бонда мучил и преследовал и её, он превратился для них в некоего монстра. Орианна Фаллачи стала близким другом супругов Коннери, а когда она будет жить в Нью-Йорке, они с удовольствием будут её навещать.

Однажды, когда Коннери был свободен перед очередной встречей с репортерами, на которой он должен был говорить о новом фильме, а Силенто с детьми еще не приехала, Шон пригласил Орианну в кино. Она рассказывала, что они встретились в его маленьком и весьма скромном отеле, но и там они были вынуждены уходить через служебный ход, так как огромная толпа фанатов дежурила у главного входа, чтобы поймать краткий миг лицезрения своего кумира.

Они шли пешком до кинотеатра, в котором шел новый фильм Джона Шлезингера «Дорогая» с Дирком Богардом и Джули Кристи. Была длинная очередь за билетами, и Шон пошел вместе с Фаллачи в самый её конец. Орианна удивилась. Почему бы ему не позвать менеджера и не получить самые лучшие места без всяких проблем, сейчас же? Он отказался сделать это, предпочитая стоять в очереди, как все остальные. Когда же они подошли к окошку кассы, Коннери, конечно, был узнан, и они получили билеты бесплатно, что слегка испортило его настроение.

После кино Орианна предполагала, что Шон пригласит её на ужин. Однако он сказал, что не любит рестораны, поскольку там люди сразу начинают подходить к его столику и просить автограф, поэтому они зашли в ближайшую забегаловку и купили сандвичи. Фаллачи была потрясена. Остаток вечера она провела в размышлениях о том, как же трудно жить столь известному, как Шон, человеку, если он не развращен «славой, деньгами и глупой лестью».

Продолжение   

Главы:  1 ][ 2 ][ 3 ][ 4 ][ 5 ][ 6 ][ 7 ][ 8 ][ 9 ][ 10 ][ 11 ][ 12