ШЛЯПА И ВОЛШЕБНИКИ / Все об Индиане Джонсе

Эта статья впервые была опубликована в журнале «EMPIRE», апрель 2008 год.

СТРАНИЦЫ: 1 | 2 | 3 »

Предыдущая страница

МАЙКЛ КАНН / Монтажер всех четырех фильмов про Индиану Джонса

Шон Коннери (Профессор Генри Джонс-старший).

Людям трудно поверить, что весь материал мы со Спилбергом до сих пор монтируем на древних аппаратах - Molviola и KEM. С «Близких контактов третьего вида», нашей первой совместной картины, мы выработали распорядок, которого придерживаемся до сих пор: отсматриваем снятые за день дубли, Стивен выбирает те, которые ему нравятся, и делится со мной своими идеями о склейках. Затем я монтирую эпизоды, показываю все это дело Спилбергу, он вносит коррективы, и к финалу съемок черновой монтаж практически готов. Стивен сам руководит процессом. Обычно мы вместе проходим каждую сцену два-три раза. Мы оба - перфекционисты, нам хочется монтировать до бесконечности, добиваясь максимально возможного. Монтируя фильмы про Индиану Джонса, я объездил весь мир. Мы обустраивали аппаратные во всех точках, где снимал Стивен. Такие вещи необходимы, если ты хочешь контролировать съемочный процесс. Я был в полном восторге от Туниса, когда снимали «В поисках потерянного Ковчега». Мы жили на границе пустыни, где дети вместо велосипедов ездят на верблюдах. Взгляд постоянно упирается в минареты.

Начало «Ковчега» было стильным: монтировать сцену, в которой катится каменная глыба, было одно удовольствие. Стивен снимал ее разными камерами с нескольких точек, а потом мы растянули сцену на монтаже, так что ядро катилось, не останавливаясь.

В жизни есть моменты, когда ты понимаешь, что все складывается отлично и тебя окружают правильные люди. Работа со Спилбергом над «Индианой Джонсом» - из этого разряда. Поэтому все мы с таким энтузиазмом отнеслись к четвертому фильму - хотя бы потому, что это возможность возродить атмосферу трех первых лент. Вспомнить, знаете, как все это было: как я первый раз загнал фильм в «Мовиолу», смотрел первые дубли с Харрисоном, а потом перестал воспринимать его как актера - передо мной был Индиана Джонс и его приключения.
 

БЕН БАРТ / Звукорежиссер всех четырех фильмов про Индиану Джонса

Харрисон Форд (Индиана Джонс).

Впервые я услышал имя Индиана Джонс в подвале дома Джорджа Лукаса: там стоял мой микшерский пульт, весь изукрашенный картинками из старых фильмов. На одной, собственно, и было изображено знаменитое «Летающее крыло» - немецкий самолет. Джордж сказал: «Слушай, дай мне эту картинку, хотя бы на время». С того момента все наши разговоры были посвящены одной теме: фильму «В поисках потерянного Ковчега». По одному названию было понятно, что это будет за кино. Стивен хотел, чтобы звуковая дорожка была сделана в традициях старых приключенческих фильмов. Собственно, под такие звуки и прошло все мое детство: я по одним звуковым эффектам отличу фильмы производства студии Paramount от фильмов Warner Bros. Я рискнул в это ввязаться, и мы все остались в выигрыше: я получил возможность работать с любыми классическими звуковыми эффектами, а фильму это пошло на пользу.

Мы не искали легких путей: вместо того чтобы воспользоваться уже имеющимися в архивах образцами, мы заново изобрели велосипед. Мы усиливали обычные звуки, придавая им эпическое звучание. Все делалось преувеличенно: Индиана Джонс стрелял из пистолета, а звук был словно от пушечного выстрела.

Когда на экране ползли змеи, раздавался леденящий кровь шорох. На самом деле это я возил пальцами в миске с сырными рулетами, сделанными моей женой. Такой же звук мы использовали при движениях тела Джаббы в «Звездных войнах». Крысы в «Последнем крестовом походе» - это звук пищащих цыплят на утроенной скорости.

Не так важно создать звуковой эффект, как сделать его натуралистично выглядящим. Фальшивка не вызовет у аудитории отклика. Важно, чтобы каждый зритель пережил эффект узнавания. Сырные рулеты в этом случае были незаменимыми.

«Ковчег» научил меня важности так называемой «теории ста процентов»: музыка не должна занимать все сто процентов фильма, равно как и диалоги со спецэффектами. Потому что в фильм триста процентов не влезут, а значит, все должно быть гармонично.

Я в таком восторге от главного героя и первых трех фильмов, что просто должен был оказаться в «Хрустальном черепе». Для нас этот фильм - инъекция ностальгии, поскольку возвращает нас ко временам «Ковчега». То время я вспоминаю с улыбкой. А кому не хочется вернуться в прошлое?!

ДЖОН УИЛЬЯМС / Композитор

Моя главная цель была создать узнаваемую музыкальную тему для Индианы Джонса. То есть каждый раз, когда Харрисон Форд запрыгивает на лошадь или совершает очередной героический поступок, за кадром должна была звучать одна и та же мелодия. Я сыграл Стивену две версии на пианино. Он сказал: «Почему бы тебе не использовать обе?» Так что из обеих придуманных мною тем получилась мелодия, ныне известная под именем «Марш искателей». Удивительное дело: хоть на первый взгляд «Марш искателей» неприхотлив по мелодике, я оттачивал его больше, чем самые сложные композиции. Последовательность нот должна была быть такой основательной, как если б не была искусственно придумана, а существовала всегда. Я бился над маршем неделями. Менял по нотке там и сям, пока не получил правильную музыкальную формацию. Обычно такие простые на слух вещи на поверку оказываются самыми сложными.

В свое время мне очень нравились романтические композиции из старых лент производства Warner Bros. - вроде «Вперед, путешественник», - которые писали композиторы вроде Макса Стайнера. В нашем фильме я оттенил любовь Индианы Джонса и Мэрион Рэвервуд настолько мощной по накалу страстей романтической композицией, что эмоции зашкаливали. Мне казалось, что чрезмерно пафосная мелодия будет забавно контрастировать с тем юмором и легкостью, с которыми Харрисон Форд и Карен Аллен играли свои экранные чувства. И даже если на экране и не было очевидных любовных сцен, то в музыке эротизма хватало на десятерых. Такая, знаете, необходимая инъекция романтики в целлулоидную платонику.

Я до сих пор люблю фильмы об Индиане Джонсе за невероятный спектр музыкальных тем. Мы продлевали до предела темы устрашающие; в обычных композициях прибегали к бравурным оркестровкам и атональной музыке, более уместной, на неискушенный взгляд, на симфоническом концерте. Если б обычному слушателю включили нашу музыку без визуального сопровождения, он пришел бы в ужас. Но, по мне, совмещать не совместимое - редкое удовольствие. Я помню, как делал мрачные оркестровые пастиши для сцен со злодеями-нацистами: вот они залезают в свои танки, водят свои машины, отдают приказы... Оркестровая переработка хитов 40-х, которая сопровождает самое настоящее зло. Такими музыкальными экзерсисами я занимался в шутку, однако они изумительно попали в точку.

Для первых сцен «Ковчега» я ориентировался, от спокойствия к хаосу. Роль оркестра и хора в этом случае невероятно сложна: музыка ведет нас по ложному пути, обещая в начале гармонию, а затем обрушиваясь в полный мрак и ужас. Как правило, в этом случае композитор работает с оперными техниками как самыми действенными. «Храм Судьбы» проиллюстрирован более мрачной темой, однако в ней спрятана надежда. Одно из самых приятных воспоминаний об этом фильме - Кейт Кэпшоу, поющая «Все проходит» на китайском. Я большой поклонник Коула Портера, и эта композиция с женским вокалом, хором и старомодным саксофоном - своеобразный оммаж голливудской музыке образца 30-х годов.

Отношения Индианы Джонса с его отцом привносили несколько иную эмоциональную окраску в «Последний крестовый поход», но у нас был необъятный простор для использования приключенческой музыки. Первая сцена, в которой Индиана Джонс находит Крест конкистадора и убегает от бандитов на цирковом поезде, блистательно снята Стивеном. И в этой пятиминутной музыкальной секвенции имеется больше пятидесяти синкоп. Музыка напоминает цирковую увертюру: грохот барабанов, когда он сваливается с лошади, оборачивается звоном литавр, сопровождающим его падение в ящик со змеями. Это очень выверенная, очень точная музыкальная композиция - эдакий брак мелодии с киномонтажом. Мне до сих пор нравится исполнять эту композицию на концертах.

Возвращение к Индиане Джонсу в «Хрустальном черепе» было волшебным. Это как сесть на велосипед после долгих лет сидячей жизни. Мне не нужно было ничего учить заново: ты просто начинаешь работать, и часа через два точно попадаешь в ритм и настроение. Опять же, грех не воспользоваться возможностью проникнуть в мир воображения Стивена и Харрисона. Работа с этими двумя джентльменами - настоящее удовольствие. Мы настолько хорошо понимаем друг друга, и у нас совершенно одинаковый вкус по части музыкального кинооформления. Когда нам удается добиться правильного результата, все трое счастливы. Это тоже, знаете, гармония. Работа над всеми фильмами для меня была скорее удовольствием, нежели тяжким трудом.
 

СТИВЕН СПИЛБЕРГ / Режиссер

Харрисон Форд (Индиана Джонс).

Начиналось все не с Индианы Джонса, а с Джорджа Лукаса. Это теперь кажется, что мы были знакомы всю жизнь. Но на самом деле мы встретились, когда я, студент Калифорнийского государственного университета Лонг-Бич, отправился на кинофестиваль в Университет Лос-Анджелеса. Джордж привез туда свою короткометражку «Электронный лабиринт THX 1138», мы встретились на какой-то вечеринке и тут же подружились.

В 1977 году мы решили куда-нибудь удрать вдвоем, чтобы он мог перевести дух перед премьерой «Звездных войн». По крайней мере, чтобы не ждать вестей о сборах, запершись дома и уставившись в потолок. Вместо этого мы ожидали вестей о сборах, уставившись на гавайский прибой. В общем, этот момент Джордж, как известно, благополучно пережил. Нас быстро оповестили, что все прошло суперуспешно. Минуты две Джордж праздновал победу, потом вздохнул с облегчением и сменил тему. Вместо «Звездных войн» он решил поговорить о том, чем собираюсь заниматься я. «Я хочу снять приключенческий фильм - что-то вроде бондианы», - признался я. Джордж в ответ подкинул мне идею, и вот тогда-то я впервые услышал об Индиане Смите. Который потом, разумеется, стал Джонсом. Мне эта идея очень понравилась. Чтобы превратить в сценарий то, что напридумывал Джордж с Филипом Кауфманом, я нашел молодого сценариста, умницу по имени Ларри Касдан. Несколько раз мы с Джорджем и Ларри устраивали трехдневные конференции, чтобы обговорить все детали. В результате то, что вышло из-под клавиш касдановской пишущей машинки (да-да, мы еще пользовались машинками!), оказалось даже лучше, чем мы предполагали.

Осталось самое важное - набрать актеров. Мы просмотрели массу молодых людей и в конце концов остановились на Томе Селлеке. Но увы! - он участвовал в сериале под названием «Частный детектив Магнум», там начались съемки, и мы остались без главного героя. Потом я посмотрел «Империя наносит ответный удар» и заявил Джорджу: «Вот наш Индиана - Хан Соло!» Джордж поначалу противился: Харрисон ему нравился, но сколько ж можно было работать с одним и тем же актером? С другой стороны, никто, кроме Харрисона Форда, не смог бы так гениально справиться с ролью.

До «Поисков потерянного Ковчега» я снял подряд три фильма, нарушая все мыслимые сроки и вылезая за рамки всех мыслимых бюджетов, - «1941», «Близкие контакты» и «Челюсти». Так что на сей раз мне нужно было доказать, что я способен работать по-другому, и сделать «Ковчег» так, чтобы ко мне никто не мог придраться, уложившись в бюджет и сроки. У меня и в мыслях не было, что фильм соберет рекордные суммы и войдет в анналы, - я всего лишь хотел, чтобы он понравился зрителям и не вызвал протеста у студийной бухгалтерии.

Всемирный успех «Ковчега» поразил нас всех. Люди вдруг начали цитировать оттуда куски, дети стали играть в Индиану Джонса. Постфактум это стало одним из самых приятных сюрпризов, связанных с Индианой. Мы-то главным образом старались, чтобы фильмы было приятно смотреть. На «Ковчег», например, я спокойно могу пойти с детьми, совершенно не думая, что когда-то я его снимал. Просто расслабиться и получить удовольствие. У меня там масса любимых моментов - когда Инди гоняется за корзинами. И потом та сцена, где он решает - на фига мне выходить с кнутом против араба с саблей, когда его можно просто пристрелить.

Когда в 1977 году на Гавайях мы с Джорджем заключили договор, речь шла не просто о «Ковчеге»: мы сразу решили, что это будет трилогия. Следующим на очереди стал «Индиана Джонс и Храм Судьбы». По мнению Джорджа, эту часть следовало посвятить мрачному миру с человеческими жертвоприношениями и культом Кали - точно так же, как «Империя наносит ответный удар» была посвящена мрачной стороне всей эпопеи со «Звездными войнами». Я не был уверен, что это правильно, и беспокоился, что мы можем лишиться коммерческого успеха, но Джордж хотел трилогию.

Харрисон Форд (Индиана Джонс) и Кейт Кэпшоу (Вилли Скотт)
в фильме «Индиана Джонс и Храм Судьбы».

Съемки едва не сорвались: у Харрисона начались проблемы со спиной, которую он повредил, пока снималась сцена во дворце, где его пытаются придушить. Харрисон перекинул нападающего через голову и издал такой вопль, будто по ходу его закололи кинжалом. Наш друг Стив Росс прислал студийный самолет и переправил Харрисона в Калифорнию, там его срочно прооперировали. Некоторое время мы боялись, что закончить фильм нам не удастся, но спустя шесть недель он вернулся совершенно здоровый. На этом, правда, наши беды не закончились. Рецензии на «Храм Судьбы» были совершенно уничижительные. Вдобавок нам пришлось сражаться с комиссией по рейтингам (именно тогда был изобретен рейтинг «ПГ-13»: детям до 13 - на усмотрение родителей). Я лично этот фильм не очень люблю, хотя и горжусь кое-какими сценами - вроде погони на вагонетках и комнаты с шипами, которые грозят проткнуть Инди с Которышкой, пока Вилли Скотт пытается набраться храбрости и сунуть руку в покрытое слизью и набитое насекомыми отверстие, дернуть за рычаг и спасти своих товарищей. Но в целом, по-моему, фильм неудачный. С другой стороны, самое прекрасное, что случилось со мной в жизни, случилось именно на съемках «Храма Судьбы». Кейт Кэпшоу, девушка, которую я выбрал на роль Вилли Скотт, не только спасала своих товарищей, она еще стала моей женой. В октябре 2008 года исполнится 17 лет как мы женаты, и это были прекрасные годы.

Когда настало время снимать «Индиану Джонс и последний крестовый поход», Джордж решил, что Инди должен отправиться за чашей Грааля. Мне эта идея поначалу совсем не показалась. Ну, чаша и чаша. Неподвижная вещь, что вокруг нее придумаешь? Будет стоять себе на полке, пока я снимаю крупный план? Джордж предложил: «А вдруг она вызывает какие-то сверхъестественные явления? Допустим, есть легенда - например, что если ты выпьешь из чаши, то будешь жить вечно?» До конца он меня не убедил, но тут я подумал: «А что если Грааль - это не просто чаша, а нечто большее? Вдруг это метафора отношений между Инди и его отцом? Инди отправляется за Граалем, но в результате преодолевает пропасть между собой и отцом?» Психологически мне это было очень понятно: у нас с отцом происходило примерно то же самое. А как только на роль профессора Джонса-старшего определили Шона Коннери, я понял, что выйдет нечто выдающееся. И когда Коннери с Харрисоном скачут на закат, это финал трилогии. Над Индианой опускается занавес.

Но годы шли, и предложение снять четвертый фильм всплывало все снова и снова. Всякий раз, когда я общался с журналистами по поводу очередного фильма, они задавали вопросы о новом Индиане Джонсе. В конце концов мы с Джорджем и Харрисоном решили воскресить Индиану, если только найдем подходящий сюжет. Поиски отняли немало времени - но 19 лет спустя мы возвращаемся с «Индианой Джонсом и Королевством хрустального черепа».

«Индиана Джонс и Королевство Хрустального Черепа».

Я с самого начала решил, что новые технологии никак не изменят сути нашего фильма. Никаких павильонных съемок - мне нужно было ходить на настоящей площадке и ставить реальные трюки. Новые приключения решено было подать в очень традиционном ключе, не изменяя духу всей остальной трилогии и тех приключенческих фильмов, на которые она опиралась. Мы с Джорджем обожаем кино категории «Б», потому-то мы вообще и взялись за это дело. Но мы подобрали абсолютно первосортную команду, спецов категории «А»: первые три фильма снимал Дуглас Слокомб, четвертый - Януш Камински. Художниками-постановщиками были Норман Рейнольдс («Ковчег»), Эллиот Скотт («Храм Судьбы» и «Крестовый поход») и Гай Хендрикс Дайас (он придумал новые миры для «Хрустального черепа»). Не могу не упомянуть о сценаристах - Ларри Касдане («Ковчег»), Глории Кац и Уилларде Хайке («Храм Судьбы»), Джеффри Боуме («Крестовый поход») и долговязом Дэвиде Коэппе, который написал «Череп». Была еще масса людей: замечательные команды каскадеров, помощников режиссера, костюмеры, декораторы, дрессировщики, создатели спецэффектов, звукотехники, мой редактор Майкл Кан, мой композитор Джон Уильямс, мои продюсеры - Джордж Лукас, Френк Маршалл и Кэти Кеннеди.

Вдобавок мы снимали замечательных актеров. Кто-то играл важные роли, кто-то второстепенные, но все персонажи получились живыми и объемными. В «Черепе» эту традицию продолжали Шийа ЛаБеф, Кейт Бланшетт, Джон Херт, Рэй Уинстон, Джим Броудбент и Карен Аллен (публика требовала возвращения Мэрион Рэвенвуд). Но душой всей эпопеи был и остается Форд. Самое важное решение, которое мы приняли, - это выбор актера на главную роль. Харрисон, выходящий на площадку с кнутом, в кожаной куртке и со шляпой, - ни с кем не сравнимое зрелище. Ни одного дня работы над «Черепом» не проходило, чтобы я не услышал, как кто-нибудь насвистывает марш из «Ковчега» или цитирует какой-нибудь из первых фильмов. Это меня всегда вдохновляло - и одновременно напоминало, что Индиана - всеобщее достояние. Он принадлежит зрителям. И я просто обязан сделать так, чтобы новый фильм оказал честь поколению, выросшему на первой трилогии, и познакомил с героем тех, кто тогда еще не родился. Теперь, когда работа почти закончена, я могу сказать, что мы не ошиблись, воскресив Индиану Джонса и отправив его навстречу очередным приключениям. Тем, кто работал над фильмом, и, надеюсь, всем зрителям я говорю: «Ждать столько времени имело смысл». История Индианы Джонса, начавшаяся в перуанских джунглях, в конце концов завершилась... Ха! Вы, что, правда думали, что я расскажу, чем все кончилось?!  

СТРАНИЦЫ: 1 | 2 | 3 »

Журнал «EMPIRE», апрель 2008 год