КАК СОЗДАВАЛИ «ДОКТОРА НОУ»

Илья Кнапский
Источник: КиноПоиск 

26 октября 2012 года в отечественном прокате стартует новая лента про Джеймса Бонда «Координаты 'Скайфолл'», принимающая на себя двойной груз — достойно продолжить франшизу и одновременно отметить своим выходом полувековой юбилей легендарной серии. В связи с этим событием КиноПоиск предлагает вспомнить, как создавался первый фильм бондианы «Доктор Ноу», всколыхнувший мировой прокат в октябре 1962 года.
 

В В российский прокат выходит 23-я картина о Джеймсе Бонде «Координаты 'Скайфолл'». Так как в этом году легендарная бондиана празднует свой 50-летний юбилей, КиноПоиск решил вспомнить, как создавался первый фильм важнейшей и популярнейшей киносерии в мире (формально по растущим с инфляцией кассовым сборам сместившейся на второе место, однако по объективному показателю в количестве зрителей, кажется, уже непостижимой). Картина «Доктор Ноу» когда-то мало того что явила зрителям одного из самых узнаваемых персонажей, но еще и подготовила экспансию британской популярной культуры в США.

Ян Флеминг.

ЗАПУСК

Первый роман бывшего сотрудника британской военно-морской разведки Яна Флеминга «Казино Рояль» был начат в феврале 1952-го. Уже через год текст опубликовало издательство Jonathan Cape. Еще спустя немного времени канал CBS заплатил писателю тысячу долларов за то, чтобы переработать книгу для телевизионной постановки, вышедшей в рамках сериала «Кульминация!». Роль Джеймса Бонда там играл Бэрри Нельсон, а его противника, картежника Ле Шиффра, воплощал великий немецкий актер Петер Лорре, в то время крепко осевший на американской территории. Популярность романов теперь уже успешного беллетриста Флеминга была очевидной, и Бонд пророс не только в формате телевизионного фильма, но и в газетных комиксах, а также радиопостановках. Нетронутым оставалось лишь большое кино.

Первыми и, возможно, важнейшими фигурами в последующем развитии бондианы были канадец Хэрри Солтцмэн и американец Альберт «Каби» Брокколи. Оба плотно работали в британском кино. Солтцмэн был одним из руководящих людей на студии Woodfall, в начале 1960-х сконцентрированной на малобюджетных драмах «молодых рассерженных» (в частности, Гарри работал над фильмами Тони Ричардсона «Оглянись во гневе» и «Комедиант»).

Брокколи же занимался чисто жанровыми вещами: историческими фильмами, военными лентами, комедиями (главный его хит на тот момент — «Огонь снизу» с Джеком Леммоном и Ритой Хэйворт). Но именно он впоследствии свяжет себя с приключениями агента 007 на всю жизнь, сделав бондиану своим главным детищем. Известна история, когда уже при смерти Каби заявил, что наследники не должны позволить испортить эту самую прибыльную и долгоиграющую киносерию в мире.

В 1958-м Брокколи загорелся идеей снять фильм по роману Флеминга «Казино Рояль». Вместе со своим коллегой Ирвингом Алленом Каби встретился с беллетристом, но потерпел полный крах, когда Аллен начал уничижительно отзываться о книгах про Бонда. Через пару лет куда успешнее переговоры прошли у Солтцмэна, заплатившего за полуторагодовые права 50 тысяч долларов. В 1961-м Брокколи, отказавшийся от длительного сотрудничества с Алленом, и Солтцмэн решили совместно создать экранизацию одной из новелл Флеминга.

Поначалу Каби хотел полностью перекупить у своего коллеги права, ведь тот, несмотря на статус их владельца, по финансовым причинам не собирался лично заниматься разработкой картины, планируя выгодную перепродажу. Поразмыслив, Солтцмэн решил не отдавать опцион Брокколи, вступив с Альбертом в сотрудничество. Так как планы на Бонда были долгоиграющие, специально для этого они зарегистрировали компанию Eon Productions, чье название, по легенде, расшифровывается довольно символичным образом — Everything or Nothing («Всё или ничего»). Сам же Каби, как позже выяснилось, просто забыл истинное значение аббревиатуры.

О покупке прав продюсеры сообщили тогдашнему главе United Artists Дэвиду Пикеру, минуя телефонные звонки, нагнетая таинственность (секретари лишь знали, что «это очень важно») и лично заявившись к нему в нью-йоркский офис. Студийный босс согласился профинансировать проект. До того Пикер проявлял интерес к экранизации книг Флеминга, даже планировав отдать режиссерское место Альфреду Хичкоку. Не перехвати права Солтцмэн, неизвестно, в каком направлении пошла бы бондиана и состоялась ли она как таковая, а не ограничилась бы статусом очередного хита мастера саспенса.

Альберт «Каби» Брокколи и Хэрри Солтцмэн.

СОЗДАТЕЛИ

Изначально для адаптации выбор пал на «Шаровую молнию», в тот момент самую свежую повесть Флеминга. Все планы подкорректировал соавтор сценария Кевин МакКлори, сильно изменивший сюжет, но от недовольства сотрудничеством грозивший ввязать студию и писателя в судебную тяжбу. Поэтому пришлось обратиться к несколько более раннему «Доктору Ноу» — истории о путешествии Бонда на Ямайку, где он спутывал планы коварного злодея с китайскими корнями, вредившего американской ракетной системе. Тем более что данная книга подходила по стилистике и радовала продюсеров отсутствием масштабных сцен. Примечательно, что для нее Флеминг использовал собственные наработки, которые он сделал для заказанного ему сериала Commander Jamaika, где среди главных героев были спецагент Джеймс Ган и таинственный доктор Ноу (а в основу книги легли собственные впечатления писателя от длительной поездки в южный район Багамских островов).

«Доктор Ноу» должен был стать крепкой жанровой историей (как и его первоисточник), поэтому список режиссеров-претендентов состоял сплошь из профессионалов британской киноиндустрии, правда, в основном второго ряда. Немалым подспорьем было то, что большинство из них уже работали с Брокколи и Солтцмэном. Выделялся лишь оператор Гай Грин, снявший с Дэвидом Лином визуально пронзительные экранизации Диккенса «Большие надежды» и «Оливер Твист». В перечне возможных режиссеров был даже известный ремесленник Вэл Гест, тогда занимавшийся научной фантастикой. Предложение поступало и Гаю Хэмилтону, работавшему над бондианой уже после ее громогласного старта.

Примечательно, что в 1967-м Гест вместе с другим претендентом на режиссерское место, Кеном Хьюзом, работал над новой версией «Казино Рояль» с Дэвидом Нивеном в образе Бонда, который — какое совпадение! — рассматривался на эту роль еще во время запуска «Доктора Ноу». За создание того фильма отвечал продюсер Чарльз Фельдман, разругавшийся с Солтцмэном и Брокколи и оттого решивший, что его «Казино» будет комедийным.

В результате всех поисков выбор кинематографистов пал на Теренса Янга, уже снимавшего кино для Брокколи. Режиссеру предстояло перенести на большой экран элегантность, иронию и напряжение флеминговских романов. На главную роль Брокколи и Солтцмэн хотели взять Кэри Гранта. Выбор был очевиден, учитывая, что буквально за пару лет до этого актер сыграл у Альфреда Хичкока в эталонном ироническом шпионском триллере «На север через северо-запад». Не говоря о том, что Грант был шурином на свадьбе Каби. Тем не менее такую возможность отвергли. Бонду предстояло стать героем серии фильмов. Для Кэри, очень востребованного и в то время планировавшего отойти от актерства, подобный вариант был неприемлем.

Шон Коннери и Альберт Брокколи на съемках.

Благодаря совету знакомого, Брокколи видел Бонда в еще малоизвестном шотландском актере Шоне Коннери, которого он вместе с Солтцмэном считал неограненным алмазом, тогда как Ян Флеминг сильно сомневался в такой кандидатуре. Ему по душе приходилась звезда сериала «Святой» Роджер Мур, но герой бондианы 1970-х был связан телевизионным контрактом, так что, судя по автобиографии актера, до ленты «Живи и дай умереть» на пробы его не приглашали (хотя о том, что Мур будет следующим Бондом, общественность догадалась, когда он явился вместе с Шоном Коннери на мировую премьеру фильма «Бриллианты навсегда» в 1971 году). Чтобы закрепить свою уверенность в правильном выборе, Брокколи вместе с супругой Даной специально посмотрел один из последних фильмов с участием Коннери — «Дарби О’Гилл и маленький народ», продюсерский проект Уолта Диснея, поставленный режиссером Робертом Стивенсоном.

Теренс Янг вовсю разрабатывал экранный образ суперагента (вплоть до того, что места, где заказывалась одежда для Бонда, он выбирал лично). Именно Янг повлиял на формирование этого киношного образа, привнеся в него личностные черты. Жуир, транжира и щеголь, выросший в Шанхае, Теренс всегда предпочитал только самые лучшие рестораны и ателье (по словам очевидцев, гардероб его был поистине огромен), никогда не скупясь на расходы (во время съемок «Из России с любовью» он щедро закармливал группу лобстерами). Специальный плотный, но в то же время элегантный костюм для съемок сшил портной Энтони Синклер. В одной из престижнейших лондонских фирм, Turnbull & Asser, для фильма сделали специальную рубашку с манжетами на двойных пуговицах вместо запонок. Режиссер настоял на том, чтобы Коннери даже спал в своем костюме, дабы тот был для него «словно кожа». Часы, охватывающие запястье Бонда, — это Rolex Submariner, которые Шон Коннери будет носить все последующие фильмы, пока его ненадолго не сменит Джордж Лэзенби, на чьей руке красуются уже Rolex Daytona.

На роль начальника Бонда, известного под кодовым инициалом М, был взят ветеран британского кино Бернард Ли. Главного злодея доктора Ноу сыграл бродвейский и телевизионный актер Джозеф Уайзмен. Известная история связана с тем, что на тот же образ продюсеры пытались взять большого английского драматурга Ноэла Коуарда, который на письмо с предложением о роли ответил следующими словами: «Доктор Ноу? Нет! Нет! Нет!» Примечательно, что с Коуардом съемочная группа встретилась на Ямайке, где у того было поместье. На одну из самых продолжительных ролей во всей франшизе, секретаршу Манипенни, утвердили актрису Лоис Максуэлл. Благодаря этому решению карьера когда-то подававшей надежды артистки (за дебютную роль в фильме 1948 года «Эта девушка из Хагена» она выиграла «Золотой глобус») получила второе дыхание, а сама Максуэлл играла Манипенни больше 20 лет. Удивительно, что ее старый знакомый Теренс Янг (вместе они работали над первой заметной лентой постановщика «Коридор зеркал») хотел предложить Максуэлл более раскованную роль, но после, подумав, ответил, что отдает ей Манипенни. «От других претенденток на эти роли исходит аромат секса, от тебя — аромат мыла», — такими словами он мотивировал свое решение.

Пожалуй, не меньшая звезда ленты, чем Шон Коннери, — это первая девушка Бонда, швейцарка Урсула Андресс с ее знаменитым выходом из моря в белом бикини. В фильм она попала случайно. Сценарий оказался в руках Андресс при посредничестве Кирка Дугласа. Вдобавок Брокколи был восхищен фотографией, на которой ее запечатлел муж, актер Джон Дерек. Роль Хани Райдер, в величайшей спешке отданная без проб пышноволосой Урсуле, когда съемки фильма уже стартовали, оказалась для актрисы знаменательной. Вместе с супругом она прибыла на Ямайку позднее остальных, а первой сценой, в которой ей пришлось сниматься, был финальный эпизод с Шоном Коннери в лодке.

Теренс Янг.

СЪЕМКИ

Стартовым этапом съемочного процесса на Ямайке стала сцена в аэропорту, когда Бонд прибывает на место действия. Там его встречает слежка, которую он быстро засекает. На выходе объективом фотоаппарата его фиксирует смуглая девушка. Эту роль играла сотрудница местной авиакомпании Маргерит ЛеВарс, приглашенная Янгом. Он смело спросил у нее, хочет ли она сняться в кино, и дал несколько ролей на выбор. Наиболее приемлемым девушке показался образ приспешницы доктора Ноу с фотолюбительскими наклонностями. По крайней мере ей не приходилось раздеваться и целовать незнакомого мужчину.

Несмотря и на без того малое количество реплик, дебютантка страшно нервничала и путала слова. Неуверенность смогли побороть только успокаивающие наставления Коннери. Впрочем, тревогу испытывали не только непрофессионалы. Снимавшаяся до того в кино, но из-за свадьбы с Джоном Дереком долго не появлявшаяся на экране, Урсула Андресс тоже еле сдерживала волнение на съемках. Впоследствии ее голос (да и большинства остальных актрис ленты), слишком отягощенный акцентом, был переозвучен актрисой Моникой Ван Дер Зил. Помимо прочего, приехав на Ямайку белокожей, Андресс постоянно ходила с гримом, который имитировал загар и который ей наносили с головы до пят. Работники студии постоянно пользовались моментом, чтобы зайти и хоть мельком взглянуть на обнаженную красотку.

Шон Коннери и портной Энтони Синклер.

В качестве мест для съемок, проходивших в столичном Кингстоне и курортном Очо-Риос, использовались гостиницы и частные владения (как, например, в сцене на пляже, где во время бега Андресс еще и поранила ногу). Особую трудность представляли съемки на болотах, окружающих убежище доктора Ноу, где окрестности патрулирует специально раскрашенный под дракона танк (под ним скрывался обычный трактор с установленным огнеметом). Дизайном техники занимался художник Сид Кэйн, лично лазивший в болотную жижу и после вынужденный сигаретами прижигать прицепившихся к нему пиявок (в финальных титрах, правда, имя Кейна вставить забыли, так что Альберту Брокколи пришлось дарить ему золотое перо, лишь бы не переделывать титры заново). Последней локацией стал завод, с которого, готовящегося к самоуничтожению и пылающего, в конце сбегали работники доктора Ноу и сами герои.

В феврале 1962-го кинематографисты переместились в британскую Pinewood Studios, где их уже ждал один из важнейших творческих работников в становлении бондианы — художник-постановщик Кен Адам (будущий оскароносец и соратник Стэнли Кубрика). Немец по происхождению, в 1934-м с семьей перебравшийся в Англию, он начал работать в большом кино в середине 1950-х. Тогда Адам был мало кому известным ассистентом. Именно «Доктор Ноу» стал его второй большой работой после пеплума «Содом и Гоморра»: «Фильм Янга дал мне возможность сделать дизайн, совмещающий восприятие нашей электрической эры с ироничным стилем». Кен сделал эскизы для убежища доктора Ноу, а также, учитывая все влияние модернизма на его творение, заставил его антиквариатом и предметами искусства. «Не вижу причины, чтобы злодей не имел хорошего вкуса», — говорил он.

Маргерит ЛеВарс.

Известная хохма, связанная с доктором Ноу, состоит в том, что с подачи сценаристки Джоанна Харвуд в его логове находится на тот момент украденная из лондонской Национальной галереи картина Гойи «Портрет герцога Веллингтона». В 1965-м личность преступника была установлена, но тем самым киношники намекнули на предыдущие злодейства антагониста, а также его пристрастие к дорогостоящим вещам. Центр управления доктора, откуда он намеревался перехватить контроль американской ракетой, стоил сто тысяч долларов. Адам пытался совместить в нем футуристический стиль с функциональностью: помещение просто утыкано различными счетчиками и рычагами, действительно выдерживавшими различные манипуляции.

Одной из поздних сцен, снятых в марте на Pinewood, был эпизод с представлением Джеймса Бонда. Кен Адам выстроил там копию лондонского клуба Les Ambassadeurs (долгое время считалось, что съемки происходили в реальном месте, хотя нужно отметить, что в настоящем Les Ambassadeurs действительно немного позже снимался другой знаковый фильм — «Вечер трудного дня» Ричарда Лестера). Янг долго думал, как лучше выстроить сцену. Основной прием он почерпнул из фильма Уильяма Дитерле «Хуарес» с Полом Муни и Бетт Дэвис. Мы видим, как камеры упорно не хотят показывать лицо мужчины, только что выигравшего крупную сумму в баккара. Когда женская рука зависла над чеком, чтобы начертить фамилию, резкий монтажный переход представляет зрителю Шона Коннери, с засунутой в рот сигаретой бархатным голосом выговаривающего: «Бонд. Джеймс Бонд». Пресловутая пауза в произнесении имени была особенным художественным вопросом. Пробовались разные варианты: сначала без щелчка закрываемой зажигалки в паузе, после — с ним. Спустя годы Теренс Янг отмечал, что сцена получилась настолько ироничной, что вызывает непроизвольный смех, наверное, у большинства зрителей. Поэтому в итоговой монтаж был взят именно второй вариант, придающий эпизоду легкомысленности. Актриса Юнис Гейсон, сыгравшая Сильвию Тренч, должна была появляться и во всех продолжениях серии, но после «Из России с любовью» от этой идеи отказались.

Набросок центра управления, сделанный Кеном Адамом.

Возможно, самой узнаваемой деталью бондианы стала вступительная мелодия Монти Нормана, которую он позаимствовал из собственных партитур к мюзиклу A House for Mr. Biswas. Аранжировкой занимался Джон Бэрри — мастодонт британской музыкальной индустрии. Хоть Норман и был очень впечатлен работой Бэрри, но любое ошибочное суждение, что именно Джон является автором музыки, долгие годы приводило композитора в ярость.

Зато будущий пятикратный оскаровский лауреат Бэрри отыгрался за свое частичное влияние на основную тему бондианы композицией «You Live Only Twice», написанной им для Нэнси Синатры и достойной называться чуть ли не лучшей песней франшизы. Также Норман очень переживал, как музыка ляжет на довольно замысловатые титры, придуманные дизайнером-графиком Морисом Биндером и начинавшиеся с кадров, снятых специальной камерой через пистолет 38 калибра, будто бы с позиции внеэкранного киллера, готового застрелить Бонда. Итоговый результат поразил всех участвующих, в том числе привередливого Нормана.

Набросок убежища доктора Ноу, сделанный Кеном Адамом.

ИТОГ

Бюджет картины составил миллион долларов (по словам режиссера, перерасход средств колебался между суммами в 60 и 100 тысяч). Брокколи планировал сделать на фильме минимум пять миллионов долларов, но сборы все росли и росли, заочно разрешив острый вопрос о сиквеле, изначально запланированном продюсерами. «Никто не говорил о том, насколько бурный будет успех. Никогда такого не было, мы все были изумлены и поражены», — рассказывал в одном из своих последних интервью Теренс Янг. Премьера состоялась 5 октября 1962 года в Лондонском павильоне. Американцам пришлось ждать проката «Доктора Ноу» еще полгода, но именно в США лента показала наиболее впечатляющие кассовые результаты. Запуск «Из России с любовью» был делом решенным, а бюджет продолжения увеличился в два раза.

С перерывом на «Голдфингера» Теренс Янг снимет еще и «Шаровую молнию». Он уйдет из франшизы, так как присутствие Бонда в его жизни стало преобладающим. Режиссер просто устанет от этой истории. Даже его неуемное транжирство не смогло остановить человека, так повлиявшего на эстетику и манеру бондианы, оставить свое детище. В 1967-м Янг снимает чуть ли не лучшую свою ленту «Дождись темноты», но прогорит на эпической картине «Инчхон» с Лоуренсом Оливье. Постановщик и в дальнейшем будет поддерживать связь со многими своими коллегами по «Доктору Ноу», например с Урсулой Андресс, которую возьмет в вестерн «Красное солнце».

Сам Бонд отправится в дальнейшее плавание, будет каждое десятилетие менять личины и адаптироваться к новым условиям, становиться жестче, иногда отставлять иронию. Но делать это он будет, никогда не забывая о своих главных атрибутах, привитых ему именно теми людьми, кто делал «Доктора Ноу» и его первые сиквелы, без которых геном кинематографа получился бы совершенно иным и наверняка лишился своего самого элегантного и наивного зрелища. Как и любое другое грандиозное явление мировой поп-культуры, бесконечно обаятельного и захватывающего самые разнообразные категории зрителей.  

Илья Кнапский
Источник: КиноПоиск 

Урсула Андресс, Шон Коннери и Ян Флеминг на премьере фильма.