|
|
Умберто Эко и Жан-Жак Анно |
|
Когда Жан-Жак Анно летом 1982 года пустился в это приключение с «Именем розы»,
он был известен, прежде всего, как автор более 500 рекламных клипов, картины «Черное и белое в цвете»,
которую во Франции почти никто не знает, но удостоившуюся «Оскара» как лучшая зарубежная картина и фильма «Удар головой»
по сценарию Франсиса Вебера.
Рассказывает Жан-Жак Анно: «...Я читал этот текст. Когда я был на сотой странице, я позвонил своему агенту и сказал, что хочу
делать фильм по этой книге. На двухсотой странице он перезвонил мне и сказал: «Забудь об этом и брось читать, права уже проданы».
На трехсотой странице я позвонил ему снова и спросил, кому проданы права. Он ответил: «РАИ» (RAI - Radiotelevisione Italianа)... На
четырехсотой странице я сказал ему: «Звони в РАИ». На пятисотой я поехал в Рим. Встретился там с шефом РАИ и спросил,
кто будет режиссером. «Вы ведь купили права на постановку «Имени розы». Кто будет ставить?» Он ответил: «Ах, это большая проблема,
еще неизвестно...» Но я сказал: «Зато я знаю, кто будет ставить! Я!»
«Имя розы» - интеллектуальный готический триллер, написанный, собственно, ради удовольствия, для нескольких
умников, интересующихся Средневековьем, семиотикой и греческим языком, вскоре должен был стать бестселлером с 30 миллионами проданных
экземпляров, переведенным на 30 языков мира...
Рассказывает Жан-Жак Анно: «Я как раз был рядом с Умберто Эко, когда он услышал результаты продаж его книги
в Германии к концу первой недели. Я помню, как его жена подняла трубку телефона и сказала: «9000» Умберто спросил: «О чем речь?» –
«Продажа книги в Германии». «Девяносто тысяч? Девятьсот тысяч? Что?...» Только в первые дни после начала продажи в Германии разошлось
около 1 миллиона экземпляров... И я помню, как Рената, жена Умберто, положив трубку, повернулась к нам и сказала: «Слишком большой успех»...
Успех опасен...»
Рассказывает Жан-Жак Анно: «Как вообще такое было возможно, чтобы одна книга объединила в себе так
много моих страстей?! Я тогда как раз работал над «Медведем». Раскадровки и сценарий были готовы. Я просто все бросил. Потому что меня
тянуло. Не думаю, что с тех пор хоть раз у меня была такая особая связь с текстом. Мне просто все в нем нравилось, и я полюбил эту историю.
Ведь в этот раз мне нужно было глубоко погрузиться в Историю. Средневековье, действительно, было одной из моих детских фантазий.
Средневековье – это нечто очень романтическое, старинные развалины... И, так как я абсолютно светский человек, меня восхищает
религиозный образ жизни. Я хотел понять, как функционируют монастыри. Я столько восторга находил во всем этом, что готов был все
бросить, работать без гонорара, просто, чтобы целиком погрузиться в то, что меня так занимает и в эту книгу».
Решение принято. Анно откладывает сценарий «Медведя» в сторону и начинает работать над «Именем розы», он работает над
текстом с помощью Алена Годара.
Рассказывает Жан-Жак Анно: «В этой книге, очарование которой лежит в невероятном переплетении
различнейших пластов, меня пленил тот факт, что Умберто написал этот роман с огромным остроумием. В романе есть потайные ящички,
отражения, и в нем смешиваются две вещи: это популярный роман, собственно, детектив, мы перелистываем страницы в надежде узнать,
кто же убийца. Но это все завуалировано спорами, дебатами, которые тогда потрясали весь христианский мир, между францисканцами и
бенедиктинцами. Их можно грубо сравнить с прениями социалистов и коммунистов с капиталистами. Это вечный спор раздела имущества
и богатства. Можно ли быть приверженцем веры Христа и одновременно накапливать богатства, даже именем Господним? Все это очень
интересно, это вечный спор, который увлекает и занимает в романе примерно столько же страниц. Ну и, конечно, дебаты о запрещенной
культуре, о запрещенных знаниях. Поэтому и книга, и фильм пользовались в тогдашних «коммунистических» странах огромной популярностью.
Это была возможность заклеймить запрет доступа к знаниям... И эта фантастическая речь об опасностях смеха, которая меня, действительно, вдохновила...»
Первая «рабочая основа», 550-страничный роман, была разбита с аналитической точки зрения на 150-страничные части. К каждой
прилагался список действующих лиц с описанием их особенностей. Прежде, чем приступить к созданию собственно сценария, нужно было
определить приоритеты и центр внимания. Для Анно неоспоримым требованием романа было смешать сильный детективный сюжет с великолепной
параболой и идею распространения Знания.
|
|
Жан-Жак Анно,
режиссер фильма «Имя розы» |
|
Рассказывает Жан-Жак Анно: «Когда начались мои «страсти по «Имени розы», я понял,
что должен глубоко изучить понимание концепции криминального романа. Поэтому я начал читать детективы, что в общем, мне
никогда не было свойственно. Прежде всего, я анализировал интервью с Хичкоком и, конечно, замечательное интервью, которое
Трюффо издал как книгу (имеется в виду книга Франсуа Трюффо «Кинематограф по Хичкоку»). Эта книга – шедевр, абсолютно великолепна. Конечно, я начал смотреть множество фильмов с целью
вычленить из них принцип развития событий, поворотов сюжета, структуру появления улик...»
Когда начинается написание сценария, цель проста: Анно хочет фильмом «а ля Хичкок» оживить мистическую,
страшную и экзальтированную атмосферу того времени, эту знаменитую богобоязненность, снова «пережить» то время, его фанатизм,
фантазии, фрустрации и страсти. Чтобы достичь этого, ему придется писать целый год...
Рассказывает Жан-Жак Анно: «Если подумать, то в общем, для такой сложной, потрясающей,
и богатой по содержанию книги, это нормально - провести год за работой по фильтрации, по отбору элементов, которые потерялись или которые были
упущены. Это на самом деле сложно, поддерживать напряженный интерес к детективному действию с тем, чтобы не потерять другую тему, религиозные
споры. Дебаты той эпохи, которые, однако, форсируют дальнейшее развитие криминального сюжета. Это очень важно. Эта тема не может быть проходной,
эти споры должны подталкивать расследование, позволять проявляться новым элементам. Поэтому этот фильм был своего рода головоломкой. Многие
считали, что я не справлюсь, среди них был и мой очаровательный французский сопродюсер, Мнушкин, который говорил мне каждый раз, когда мы
встречались на Елисейских полях: «Вы совершенно безумны!» Он не знал тогда, что станет сопродюсером и заработает хорошие деньги...»
Теперь возникает вопрос: будет ли Умберто Эко участвовать в создании сценария?
Рассказывает Жан-Жак Анно: «Между Умберо Эко и мной царят образцовые отношения писателя и режиссера.
Его аргументация очень проста, а именно: «Мое произведение – роман. Он принадлежит к жанру литературы. Это законченное произведение.
Потом из него можно сделать мюзикл, скульптуру, оперу, что угодно, но это будет уже другое произведение. Это - твой фильм, а это - моя книга...»»
Не даром в начале фильма появляется надпись «Палимпсест по роману Умберто Эко». Палимпсест - (гр. palimpseston) вновь соскобленная книга -
рукопись на пергаменте поверх смытого или соскобленного текста, палимпсесты были распространены до начала книгопечатания.
Когда Умберто Эко приезжал в Москву в 1996 году ему задали вопрос о том, что он думает о
фильме «Имя розы». На что Эко сказал: «Отвечать сложно, потому что не я делал этот фильм. Представьте себе
такую ситуацию. Мужчина любит женщину. Она разбивается в катастрофе. Ее привозят к лучшему в мире хирургу
по пластическим операциям. И она возвращается с лицом самой красивой фотомодели, которую только можно вообразить,
ну допустим, Клаудии Шиффер. Мужчина видит, что хороша она безмерно, но это уже не его женщина!»
Рассказывает Жан-Жак Анно: «Помню, как в тот год, когда я начал работать над сценарием, я получил этот фантастический телефонный звонок от Умберто Эко под Новый Год.
Он мне сказал: «Прошлый год был успешным для меня, пусть следующий будет годом твоего успеха!»... Он говорил мне: «Я не хочу
вмешиваться, мне интересно, как ты интерпретируешь мое произведение, и я в ожидании, что у тебя из этого получится». Это человек невероятного
интеллектуального любопытства и не смешивает понятия. Он написал не сценарий, а роман, который живет и функционирует в мире представляемого.
Когда он говорит: «старый человек сидел на стуле...», меня это побуждает показать этот стул. Но он не описывает стул, не говорит о том,
красиво ли он был сделан, или наоборот, он был очень скромен. Есть ли у старика борода? Он в обуви или босой, как было принято в ту пору у
францисканцев? Он ничего об этом не говорит, но я должен был это сказать. Механизм совсем другой, если хотите... И он это прекрасно знает.
Это означает, что он решил абсолютно ни во что не вмешиваться».
Итак, Ален Годар посвящает себя написанию первого варианта сценария.
|
Фильмография 
вверх